Лекции "Гражданская война: История в идеях" и "Горизонты истории: время, пространство и будущее прошлого"

26 мая 2016 года гостем регулярного семинара «Границы истории» стал Дэвид Армитадж – профессор истории (им. Ллойда С. Бланкфейна) и декан факультета истории Гарвардского Университета, где он преподает  международную и интеллектуальную историю.

Дэвид Армитадж является профессором департамента государственного управления и юридической школы Гарвардского Университета, а также Почетным профессором истории Университета Сиднея. На семинаре профессор Армитадж выступил с докладом: «Civil War: A History in Ideas»

Центральной темой доклада стал феномен гражданской войны. В современном обществе концепт гражданской войны используется повсеместно, однако, отмечает Д. Армитадж, он имеет куда более длительную историю, восходящую ко временам республиканского Рима (если не Пелопоннесской войны). Действительно, конфликты называемые гражданскими войнами велись на всех континентах на протяжении веков. Более того, автор доклада отмечает, что сейчас гражданские войны, кажутся, наиболее характерными формами конфликта, а межгосударственные войны возникают все реже. В своем выступлении спикер определяет гражданскую войну как наиболее жестокий непредсказуемый и не всегда имеющий логическое завершение конфликт внутри страны.

Термин «гражданской войны» (bellum civile) был изобретен римлянами в первом веке до нашей эры. Этот феномен отделял бунты и восстания от более серьезного и формализированного типа  внутрегосударственного насилия. Находя истоки концепта в Древнем Риме Д. Армитаж указывает на то, что проследить трасформацию и идейное наполнение феномена гражданской войны предстоит в течение longue dure ́e –  двадцати двух веков. Докладчик выделил две особенности феномена гражданских войн: их «бесконечность» и «выносливость».

Д. Армитадж отметил, что так называемые современные «бесконечные войны» зачастую являются не совершенно новыми конфликтами, а возобновленными гражданскими войнами. Еще древние римляне сравнивали гражданские войны с вулканами. Они, разрушительные по своей природе, даже в состоянии покоя, держат общество в напряжении, ведь они могут снова вспыхнуть в любой момент.

Прослеживая историю концепта гражданской войны, Д. Армитадж отметил, что римские образные представления об этом феномене оставались ключевыми для всего западного мира и его колоний вплоть до начала девятнадцатого века. Со времен римских гражданских войн, вплоть до второй половины XVIII века, такие конфликты остались в основном в русле внутреполитических проблем государства. Однако с Американской и Французской революцией, впервые, вопросы международного признания и иностранной интервенции выходят на первый план политических и правовых расчетов. Таким образом, феномен гражданской войны усложнился, превращаясь из «войны между гражданами внутри страны» в политическое действие, оказывающее влияние на все мировое сообщество. Действительно, в следующие два столетия, например, во время Гражданской войны в Испании и, особенно во времена холодной войны, те или иные державы становятся более склонными оказывать влияние на разные стороны в гражданских войнах. С помощью новообразующихся международных институтов иностранные государства могут выступать в поддержку одной стороны внутригосударственного конфликта для обеспечения своих собственных интересов в регионе.

В современном мире вопрос о феномене гражданских войн остается  очень актуальным. В двадцать первом веке, практически все войны имеют статус «гражданских»: согласно одной из широко распространенной оценке, с 1945 года в мире произошло более 259 вооруженных конфликта, и более 95% из них, записанные с 1989 года были внутригосударственными. Подавляющее большинство из них стали могут условно назваться “интернационализированными гражданскими войнами”, ведь в них участвуют почти все пограничные государства или другие внешние агенты. В 2014 году, тридцать девять из сорока активных конфликтов во всем мире были такого рода, например, в Мали, Афганистане, Сомали и других странах. Более того, переосмысление концепта гражданской войны как политического действия, распространяющего свое влияние далеко за пределы одного государства, связано еще и с насущным феноменом массовой миграции населения.

Доклад повлек за собой оживленную дискуссию. Поднимались вопросы о границах применимости самого понятия «гражданская война» в контекстах современной эпохи. Также студенты департамента истории интересовались, возможен ли у гражданской войны «логический конец». Вопрос окончания гражданских войн открыл перспективы для обсуждения вопросов исторической памяти и коммеморативных стратегий. 

25 мая 2016 года состоялась публичная лекция профессора на тему “Горизонты истории: время, пространство и будущее прошлого” 

Лекция была организована Департаментом истории и Центром Исторических Исследований НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге при поддержке генерального консульства США в Санкт-Петербурге.

Профессор Армитадж является деканом департамента истории Гарвардского университета и знаменитым специалистом в области транснациональной и интеллектуальной истории, а также автором таких книг, как “The Ideological Origins of the British Empire (Cambridge University Press, 2000)”, “The Declaration of Independence: A Global History (Harvard University Press, 2007)”, “The History Manifesto (Cambridge University press, 2014)”, и “Civil War: A History in Ideas (Alfred A. Knopf, 2017)”.

В своей лекции профессор Армитадж затронул целый спектр ключевых проблем современной исторической науки, от динамики спроса на историческое образование среди абитуриентов и до последних методологических перемен в мировом сообществе историков.

Лекция началась с размышлений о настоящем и будущем исторической науки как института. Профессор констатировал наличие определенных кризисных тенденций на современных департаментах истории. Этот кризис имеет как административно-организационный (сокращение финансирования университетов после обвала мировой экономики в 2008 г., проблемы трудоустройства выпускников, падение интереса абитуриентов к гуманитарным и социальным наукам), так и, скорее, идейный (разрушение традиционного образа истории как средства прогнозирования будущего через анализ прошлого) аспекты. И если административные и финансовые проблемы исторической науки тесно связанны с общим контекстом проблем современных университетов (бюрократизация управления образованием и “перекос” общественного интереса в пользу технических и естественных наук), то идейный кризис истории заключается в необходимости изобретения заново её целеполагания. До катастроф ХХ в. большинство интеллектуалов верило, что история может выступать учителем народов и, даже в первую очередь, правителей, позволяя им делать необходимые выводы из изучения опыта предков и не повторять их ошибок в будущем. В конечном счете, традиционное понимание стратегической цели исторической науки звучало так: изучать прошлое в настоящем, чтобы сформировать будущее. Символично, что, после разочарования в возможности использования истории для таких целей, место “главной науки”, учительницы жизни, объясняющей обществам, что им следует делать, в ХХ в. заняла экономика.

Отступление истории из публичного пространства совпало с отказом исторической науки от попыток написания “длинной истории” (longue duree). Первые опыты написания такой истории, предпринятые французским историком Фернаном Броделем, были в конечном итоге отвергнуты большинством представителей академического сообщества. Намного большее распространение получили идеи транснациональной истории. При этом Армитадж отметил, что сама идея “транснациональности” родилась в XIX в. в филолого-лингвистических исследованиях языкового родства, а в первой половине ХХ в. переместилась в область международного права (транснациональное как более высокий этап интернационального, не то что между государствами, но то, что над ними). Проблема в случае транснациональной истории заключена в глубокой взаимосвязи между историей как научной дисциплиной, зародившейся в начале XIX в., и нормативностью национального государства. Именно в тот период было определено, что значит быть историком, и именно национальные историографии стали фундаментом науки в целом. Фактически, все современные течения, будь то глобальная или транснациональная история чаще всего остаются лишь "расширением" национальных историографических нарративов. Предпринимались попытки как расширения привычной национальной рамки (имперская история), так и её сужения (региональная история), или же отказ от неё в связи со смещением хронологии (преднациональный или постнациональный периоды).

Именно проблема хронологии исторических работ была одной из ключевых тем лекции. Армитадж утверждает, что помимо транснациональной истории, наука нуждается в написании трансвременных (transtemporal) исследований. Эта методологическая модель должна рассматривать определённый феномен на протяжении длительных временных отрезков. Необходимость этого обусловлена тем, что, как ранее большая часть историков были загнаны в узкие рамки национальных нарративов, большинство из них сегодня остаются загнаны в рамки конкретных временных промежутков (чаще всего это длина человеческой жизни, 50-100 лет). Примером вопроса, который можно изучать с позиции трансвременной методологии, служит история Первой и Второй колониальных империй Британии, проблематика их соотношения между собой.

Подводя итоги доклада, профессор Армитадж поделился своим видением текущего кризиса исторического знания как новой возможности “переизобретения истории”. Это возрождение произойдёт, если историки смогут ответить на ряд ключевых вопросов “извне” (Чем занимается история? Для чего история необходима обществам?) и “изнутри” (В каких временных и методологических рамках должна существовать история?) собственной дисциплины.

Выступление Дэвида Армитаджа завершилось оживлённой дискуссией, в ходе которой были затронуты проблемы темпоральной тематики исследований Ф. Броделя и соотношения глобальной и экологической истории.