26.01.1706, сб., День преподобных Ксенофонта и Марии. Тезоименитство царевны Марии Алексеевны. П. в дороге.

П. в дороге от Дубровны к Смоленску.

Письма и бумаги П.: 1. А.В.Кикину письмо об оборонительных действиях в Прибалтике[1]; 2. Можно предположить, что был еще один указ «генералом и коменданту» (до 26.01), облекавший А.В.Кикина властью в завоеванной части Прибалтики с целью координации оборонительных действий против возможного наступления А.Л.Левенгаупта, с предписанием о выоде гарнизонов крепостей в случае получения «подлинной ведомости о неприятелском намерении» [2]. 3. Кн.А.И.Репнину письмо о том, что посылает четвертое письмо и все нет ответа, что слышал о каком-то бое, «о чем ждем с радостию конфирмации». Предписывает отступать, согласно решению консилии в Гродно, «и на счастие отнюдь надеетца не надлежит, ибо оное всегда непостоянно суть»[3].

Разные письма и бумаги: Ф.А.Головин - Б.П.Шереметеву из Москвы в Казань об исполнении царского указа касательно Н.А.Кудрявцева*.

Комментарий .

* Из письма Ф.А.Головина после 26.01 видно, что боярский совет в Москве в отсутствие царя уже действует: «…что мог, советовав с бояры, ответствовал, а что в то время князь Борис Алексеевич (Голицын – Е.А.) не мог быть в консилиуме за болезнию своею, а ныне будучи, что пополнили также и из ведомости о служилых людях»[4]. Переписка Ф.А.Головина и Б.П.Шереметева, старых приятелей и родственников, представляет интерес для изучения окружения П. В этой переписке много искренних слов, продиктованных взаимным доверием и уважением, совместным участием адресатов в разных делах. Так, Б.П.Шереметев искренне переживал, узнав в походе о смерти дочери Ф.А.Головина («великою горестию огорчился и опечалился»)[5]. Тесно связанный по работе с царем, Ф.А.Головин был ключевой фигурой правительства в 1700-1706 г. и знал стиль поведения и нрав П. Не раз «слуга и друг» советовал фельдмаршалу, как себя нужно вести, предупреждал о грозившей Шереметеву опасности. П. также считал, что Ф.А.Головин сумеет добиться нужного от медлительного фельдмаршала (в одном из писем к Ф.А.Головину по поводу Шереметева П. писал: «Изволте горазда Борису поттвержать, чтоб отнюдь болше трети (против) присланных полкоф низофцоф у него не было, а хотя б и меньши, не хуже, и для Бога не давайте ему в том воли: изволите знать ево»[6]. Б.П.Шереметев же видел в Ф.А.Головине своего близкого друга и своеобразного предстателя перед царем, нрав которого был переменчив, а поведение порой непредсказуемо. Кроме того, Ф.А.Головин хлопотал о каких-то своих интересах, и для него почему-то было важно, чтобы Шереметев благосклонно отнесся к сидевшему воеводой в Казани Н.А.Кудрявцеву. В письме от 26.01 Ф.А.Головин пишет по поводу статей, посланных царем Шереметеву, и советует приятелю, склонному затягивать с исполнением воли государя, непременно быть в Саратове в апреле, как сказано в указе, «чтоб тем Е.в. не раздражить». Ф.А.Головин пишет также, что «для милости своей ко мне будь милостив к Никите Кудрявцеву и другого не бери. Велели мне некто просить, что и милости твоей потребно»[7]. 11.02.1706 он же вновь писал в Саратов Б.П.Шереметеву, чтобы тот был милостив к Н.А.Кудрявцеву и «к детям его, о чем я, яко у благодетеля моего милостиваго, прошу, пожалуй, в чем станет просить, покажи к нему милость для моего прошения, а человек воистинно добрый, к тебе верный служитель. Он же мне говорил, что указ ему именной В.г. велено жить на большом воеводском дворе и чтоб ты на него в том не гневался и не мнил, что он делает то своею волею»[8].

[1] ПБП. 4. № 1046. С. 29.
[2] ПБП. 4. С. 554

[3] ПБП. 4. № 1047. С. 30.

[4] Переписка и бумаги. С. 15. 

[5] Переписка и бумаги. С. 20.

[6] ПБП. 4. № 1058. С. 43-46.

[7] Переписка. С. 12-14.

[8] Переписка. С. 24-25.