09/20.02.1713, пн. П. во Фридрихштадте.

Получив известие о начале форсирования шведами реки, П. приказал четырем полкам под командой кн. В.Вл.Долгорукова также перейти Эйдер*. В тот день Фредерик IV был у П., вместе кушали, потом имели консилиум[1].

Письма и бумаги П.: 1. Сенату письмо с указанием о переводе денег на нужды кронпринцессы Шарлотты[2]; 2. Резолюции на пункты А.Д.Меншикова о вариантах действий в Померании[3]**.

Комментарий. 

*  М.Г.Стенбок, оказавшись в стесненном положении в Тённинге, пытался перевести свой корпус, оставив больных и раненых, на левый берег Эйдера, чтобы прорваться в Померанию, но буря и упреждающие действия союзников помешали ему осуществить свой план. Вообще, кажется, прав Д.П.Бутурлин (в отличие от других историков), считавший М.Г.Стенбока довольно посредственным полководцем. После победы над датчанами при Гадебуше он не сумел развить успех. Вместо того чтобы добить своих противников, испуганных его натиском (как видно из переписки П., полтавский победитель стал думать о ретираде на территорию Дании), он двинулся в сторону Гамбурга, добровольно отрезав себе путь в Померанию, долго там мешкал и своим бездействием позволил П. объединиться с датчанами и саксонцами. В итоге, его силы начали таять, и он загнал себя в угол у Тённинга (как писал А.А.Матвеев «в тупик пригнан»[4]), что предопределило его поражение весной 1713 г.[5].

**  К этому времени П. твердо намеревался возвращаться в Россию, основные дела и командование перепоручал А.Д.Меншикову, который, в свою очередь, был обеспокоен положением русского корпуса в Померании и Голштинии. Из вопросов А.Д.Меншикова, заданных П., видно, что самая серьезная опасность для России состояла в том, что после заключения мира в Войне за испанское наследство бывшие участники ее могли ввязаться в Северную войну на стороне Швеции, вынудив Данию выйти из войны и заставив Россию покинуть пределы Империи. Особенно обеспокоили светлейшего сведения о том, что Англия готовит десант в Голштинию на помощь шведам. П. отвечал А.Д.Меншикову в том духе, что датчанам, в случае утеснения их противником, надо объявить «что вольно им партикулярный мир учинить, а самим идти домой». В ответ на требование к русским немедленно оставить пределы Империи, следовало добиваться, чтобы и шведы сделали то же самое. На вопрос, оставлять ли по просьбе датчан русский вспомогательный корпус, П. отвечал, что надлежит «выступить всем, понеже новую войну имеем с Турки»[6]. Кроме того, П. поручил А.Д.Меншикову выпросить в Шлезвиге библиотеку и глобус, взыскать с Гамбурга и Любека 300 тыс. ефимков, «ибо оне нам должны дать сатисфакцию <…>, и ежели более нельзя будет взять, також контрибуцию с княжества Стрелецкого взять, когда пойдете назат». Если же датчане все-таки заключат со шведами мир, то с Голштинии «также, как возможно, контрибуцию взять»[7]. В этом П. шел по проторенному пути – именно так и довольно часто поступал Карл XII.

[1]ПЖПВ. 1713 г. С. 10

[2]ПБП. 13-1. № 5856. С. 61.

[3]ПБП. 13-1. № 5857. С. 61-63; ПСЗ. V. № 2645. С. 14-15; Бантыш-Каменский. Обзор. 1. С. 248-249.

[4]ПКШ. 1. С. 246.

[5]Бутурлин. Военная история походов. С. 563-565 и др.

[6]ПБП. 13-1. № 5858. С. 63-64. 

[7]ПБП. 13-1. С. 80.