До 29.01.1702 П, предположительно, в Москве.

Письма и бумаги П.1. Б.П.Шереметеву письмо (не сохр.) во Псков, в котором П. предписывал ему не ездить в Москву, а заниматься подготовкой похода. Б.П.Шереметев отвечал царю 29.01: «Об ыных делех сколко крат писал и сам тебе, государю, доносил, на многое указу не получил; и естьли в таком неуправлении весна застанет, крайнея худова будет, от чево сохрани, Боже. И я, последний раб твой, смертно печалюсь, чтобы вместо милости не понесть на себя гневу и не причтено бы было в некакое нерадение и в оплошку. Прикажи ко мне прислать статьи, что мне делать <…>»[1]; 2. Ему же наказ выяснить место пребывания Карла XII и Абрахама Кронгиорта, разузнать о числе людей в Ниеншанце и Нотебурге, узнать, «…река Нева покрыта ль лдом или прошла, и когда вскрываетца», а также добыть «самова доброва языка». Тогда-то П. и открывает планы зимнего налета на Нотебург силами гвардии и двух драгунских полков, велит собрать в В.Новгороде 3 тыс. подвод. План действий Б.П.Шереметева: встать на Самре «и тут стаф, смотреть на обороты неприятельския и чтоб, з Божиею помошию, на выручку не допустить к Арешку и Канцам», поставить 1000 чел. в Печорах. «Все сие приготовление зело, зело хранить тайно, как возможно, чтоб нихто не дознался»[2]*.

Комментарий.

* Медлительный Б.П.Шереметев, привыкший к детальным инструкциям П., был явно обеспокоен отсутствием конкретных указаний насчет подготовки зимнего похода. Логично к этому письму подходит публикуемый наказ Б.П.Шереметеву. В литературе есть спор о датировке этого наказа. Издатели ПБП относят его к январю-февралю 1702 г. и считают, что он мог быть послан с А.Д.Меншиковым, который 14.02 был у Б.П.Шереметева «с милостивым словом» и наградами по случаю победы при Эрестфере. Возможно, что вместе с наказом он передал устные повеления П. насчет предстоящего похода. С январской датировкой можно согласиться: в наказе упомянут король Карл XII, который почти весь январь простоял в Курляндии, и это беспокоило П. Об этом наказе и устном распоряжении Б.П.Шереметеву сам фельдмаршал упоминает в письме П. от 28.05.1702 («мне есть твой указ устной и написание собственныя руки твоей…»): стоять на псковской границе с целью «смотреть на обороты неприятельския». Важен и «архангельский след». Известие о новом намерении шведов напасть на Архангельск сорвало планы зимней атаки Нотебурга, т.к. гвардию пришлось отправить не под Нотебург, а в Архангельск. Наиболее убедительной кажется версия, высказанная Ю.Н.Беспятых и П.А.Кротовым, которые увязывают поездку П. в Архангельск с походом на Нотебург. Возможно, что таким образом П., вынужденный срочно заняться обороной Архангельска, которому угрожали новым морским походом шведы, хотел «убить сразу двух зайцев»: защитить Архангельск и ударить по Ингрии с неожиданного для противника направления. Нельзя не обратить внимания на то, что будущая «Осударева дорога», разведанная М.И.Щепотьевым, почти полностью пролегала по пути, описанному в 1700 г. архиепископом Афанасием[3]. Путь этот был известен и в Швеции. П.А.Кротов обратил внимание на то, что в качестве одного из вариантов разорения Архангельска в 1700 г. шведы рассматривали переброску войск из Онежского озера к Белому морю, куда должна была подойти из Швеции эскадра и принять на борт войска, прошедшие через леса и болота к побережью Белого моря[4]. 

[1] ПБП. 2. С. 321-322.

[2] ПБП. 2. № 405. С. 3-5.

[3] Шаскольский. «Описание трех путей». С. 455-458.

[4] Волынский. Постепенное развитие. 1. С. 83; Палли. Между двух боев. С. 166; Голиков. ДПВ. 14. С. 21-22; Устрялов. История. 4-2. С. 26; Желябужский. Записки. С. 330; Беспятых. Архангельск. С. 368-417; Кротов. Осударева дорога. С. 23-30; Шаскольский. «Описание». С. 459.