29.09.1719, вт. П. в СПб.

П. в СПб.

В этот день шедшие от Аландских островов корабли «Лондон» и «Портсмут» сели на мель недалеко от Толбухина маяка и погибли, несмотря на усилия спасти их сразу после катастрофы и потом (мель до наших дней называется «Лондонской»), во время спасательных работ погиб капитан «Лондона»[1].

Разные письма и бумаги: 1. Томас Сандерс – Ф.М.Апраксину о гибели «Лондона» и «Портсмута»[2]; 2. Сенатский указ о доимочных рекрутах[3]; 3. Н.П.Вильбоа – П. от Минды о прибытии 26.09 четырех шведских кораблей на рейд Гданьска, их требование изгнать русских, «сам буду стоять посреди реки, покамест мочь наша будет, а буде мочи не будет, то подорву или потоплю» корабли, секретарь магистрата просил не топить корабли[4]. В этот день кн. Б.И.Куракин послал П. программное письма о внешней политике*

Комментарий.

* Кн. Б.И.Куракин, анализирую сложившуюся международную обстановку, писал царю, что на первый взгляд, Швеция оказалась в выгоднейшей ситуации: Англия, Франция и Пруссия дают Стокгольму деньги для ведения войны, флот английский защищает ее побережье. Но денег этих для наступательных действий шведам все равно не хватит. Продав свои владения в Германии Пруссии и Ганноверу, Швеция лишилась прежнего значения в Европе, а полученные деньги будут истрачены за один год. «Вся надежда Швеции на дружбу Англии, но в чем будет состоять анлийская помощь? Разве Англия согласится объявить войну России, помогая Швеции в наступательном против нее движении? Прямо напасть на русские области нет никакой возможности для Швеции», высадиться в других местах (Штральзунд, Польша) затруднительно – эти земли шведы уже не контролируют. Как, по мысли кн. Б.И.Куракина, должна поступать в этой ситуации Россия? Во-первых, «стараться держать при себе Речь Посполитую Польскую». Может быть, Август II и заключил бы мир со Швецией и даже наступательный союз против России, «но сила в нем невелика, все зависит от Речи Посполитой, которая войны с Россиею не начнет: неспособность к этому известна при дворе царском и повсюду…». Во-вторых, несмотря на то, что «король Прусский мир заключил со Швециею, надобно продолжать быть в добром согласии с берлинским двором потому, что он, заключив мир, не вошел ни в какие обязательства с Англиею и Швециею против Ц.в. и собственный интерес его требует жить в добром согласии с Россиею», к тому же, «если бы она (Пруссия – Е.А.) и не заключила мира со Швециею, все равно вела бы себя нейтрально. Кн. Б.И.Куракин был прав: в декларации 15.06.20 Фридрих-Вильгельм I провозгласил, что в его обязательства со Швецией не входят проблемы земли за пределами Империи и что мир со Швецией не означает, что Пруссия принимает обязательства, направленные против России[5].  Б.И.Куракин считал, что «даже с Англиею надобно избегать решительного разрыва, и кораблей английских подданных не захватывать; пусть с их стороны начнутся неприятельские действия, чтоб можно было парламенту и народу показать справедливость России и неправоту короля и министерства. «Нам надобно сблизиться с главами партии тори и чрез них препятствовать в парламенте проведению предложений от двора, побуждать английское купечество, заинтересованное в русской торговле, делать свои представления парламенту в форме писем от одного к другому, безымянно печатать в Англии для народного ведения о том, какие дальние виды министерство, получа Бремен и Верден, имеет к предосуждению английской свободы, какой вред произойдет для балтийской торговли и проч. С Голландиею надобно жить в дружбе и стараться об усилении торговли с нею, для чего ввести в наших гаванях добрые порядки, чтоб не было столкновений с голландскими купцами». На Францию рассчитывать нечего – она подчинена Англии, Испания, после поражения ее флота, «осталась телом без рук <…>. Остается теперь самый трудный вопрос: что лучше – мириться или продолжать войну? Разумеется, надобно всячески стараться о мире. Главное затруднение с шведской стороны составляет уступка Ливонии, Ревеля, Выборга. Ревель, Кексгольм и Выборг нам возвратить нельзя по их положению; а Ливонию Швеция не уступит переговорами, надобно принудить к этому  оружием. Но успех оружия зависит от перемены в отношениях между европейскими государствами». С окончанием испанской войны Четвертной союз распадется, Франция долго не вынесет «английского рабства», разорвет она союз и с Австрией, да еще поднимет турок против Вены; Штаты оскорблены своей подчиненной ролью в союзе с Англией. В заключение кн. Б.И.Куракин писал: «Оканчиваю итальянскою пословицею: Chi guadagna il tempo, guadagna la vita (Кто выигрывает время, выигрывает жизнь)»[6]. П. полностью поддерживал строй мысли кн. Б.И.Куракина и писал ему 23.10: «…приемлем оное за благо и особливо что вы разсуждаете о внушении в народ аглинской чрез печатныя писма по обычаю, якобы один к другому пишет, показывая дальнее замыслы министерия и двора их и введения с нами за гановерской интерес в войну без всякой причины разсуждаем»[7]. 16.11 в другом своем письме кн. Б.И.Куракину П., уже усвоив идеи посла, пишет, понимая значение общественного мнения в Англии: «Что о примирении с Англиею к вам писано, то для двух причин – первое, ежели возможно сему быть, то б лучше прекратить противности, ежели же невозможно, то сие объявление Статам (парламенту – Е.А.). Однако ж надобно для того, дабы они и весь свет видел, а наипаче нация аглинская, что не мы, но они причиною напрасною ссоры <…>, мемориал кажетца надобно, дабо нации аглинской объявить свою невинность и что мы до народа их никакой причины к недружбе не имеем»[8].

[1] Ден. История. С. 87-88.

[2] МИРФ. 2. С. 432-433.

[3] ПСЗ. V. № 3426. С. 733-734.

[4] МИРФ. 2. С. 432.

[5] Полиевктов. Балтийский вопрос. С. 91.

[6] Соловьев. Соч.: в 18 кн. Кн. 7. С. 255-257.

[7] АФАК. 1. С. 13-14; КПБ. 91. Л. 273.