12.05.1712, пн. П. в СПб.

Чарльз Уитворт сообщал в Лондон о своем разговоре с С.Л.Владиславичем-Рагузинским, который был у царя и беседовал с ним о том, не следует ли справиться (через английского посланника в Константинополе Роберта Саттона), не намерен ли король Карл XII заключить мир. П. отвечал, что «теперь мир не предложит» («The Czar answered that he did not offer him peace now»)[1].  

Письма и бумаги П.: 1-2. П.П.Шафирову и М.Б.Шереметеву письмо касательно переговоров с турками, дубликат прежнего письма об условиях мира с турками. Получен 20.07[2]*; 3. Кн. Г.Ф.Долгорукову, дубликат письма от 11.05[3]; 4. Кн. В.Л.Долгорукову дубликат письма от 20.04[4]; 5. Кн. В.Вл.Долгорукову письмо с указом о пожаловании А.И.Румянцева чином гвардии поручика[5]; 6. А.Д.Меншикову (или кн. В.Вл.Долгорукову) письмо о том же[6]; 7. Фредерику IV грамота (отправлена с А.И.Румянцевым) о подтверждении мира с Турцией и о перспективах совместной борьбы со шведами, ответ 18.06[7]; 8. Августу II грамота о том же, отправлена с Иоганном Вешем[8].

Комментарий.

*  В своем письме П. выражал сомнения по поводу первого пункта договора о выводе русских войск из Польши в кратчайший срок, гласившего, что царь не будет оставлять их «ни под какими предлогами и отговорками <…>, и не имеет мешатися в владение дел и впредь ни под каким-нибудь предлогом войск своих паки в Полшу не имеет посылать, но отъимет руку весма от вышереченной». П. писал, что в этом пункте «зело обманно написано, что ежели шведы войдут, а нам не вольно войтить до тех мест, пока возмутят и поляки (к шведам – Е.А.) пристанут, а нам бы дать время неприятелю усилитца, о чем пространнее с ратофикациею писано будет к вам цыфирью». В ответ на это П.П.Шафиров в письме от 20.07 писал, что он и М.Б.Шереметев приложили огромные усилия, чтобы изменить этот пункт, но и «того, что в том пункте изображено, чрез великую силу могли домощися, ибо салтан весма не хотел того допустить внесть в трактат, чтоб вашему войску и тогда позволено будет вступить в Полшу, когда и швед вступит в оную, ссылаясь на первый договор, постановленный при Пруте, в котором принуждены были на то позволить, чтоб весма руку от Полши отнять и в дела оной не мешатца». П.П.Шафиров считал, что опасаться этого пункта не следует, «ибо турки не могут его так толковать, чтоб войскам вашим до тех мест в Полшу не вступать, пока король шведцкой усилитца, и всех поляков к себе привлечет, понеже во оном глухо написано: «Естли король Шведцкой или войско его вступят в Полшу и возбудят и возмутят поляков против Его царского величества, и оные с королем Шведцким [Карлом XII] соединятца, и сим образом явитца злое намерение неприятелское к войне, и тогда и московские войска да вступят в Полшу и вольно им против своих неприятелей действовать неприятелски, и то да не имеет причтено быть от Блистательной Порты к нарушению мира. И ежели б для вышереченной причины следовала в Полше баталия междо Его царским величеством и королем Шведцким [Карлом XII] и после баталии вышел бы ис Полши король Шведской с своими войсками и рейтировался, то и Его царское величество. не может мешкать в Полше, но да выступит с своими войсками, дабы ис тех руских войск ни под каким предлогом никто не остался в Полше»[9]. Посылая ратификацию, П. оставил текст таким, как он был прислан из Константинопола, но все же добавил три слова «також и шведцких» после слов «ис тех руских войск…» с тем, чтобы уравнять условия для себя и шведов[10]. Впрочем, редакционные ухищения эти не помогли – Турция в конце 1712 г., как уже сказано, вновь объявила России войну.

[1]РИО. 61. С. 199.

[2]ПБП. 12-1. № 5245, 5246. С. 197, 483.

[3]ПБП. 12-1. № 5244. С. 196.

[4]ПБП. 12-1. № 5249. С. 198.

[5]ПБП. 12-1. № 5250. С. 199.

[6]ПБП. 12-1. № 5251. С. 199.

[7]ПБП. 12-1. № 5247. С. 197-198; Бантыш-Каменский. Обзор. 1. С. 246.

[8]ПБП. 12-1. № 5248. С. 198, 233; Бантыш-Каменский. Обзор. 3. С. 205.

[9]ПБП. 12-1. С. 197, 483.

[10]ПБП. 12-1. С. 204.