«Богословский реванш в исторической науке. Латиноамериканская теология освобождения и переписывание истории»

                15 октября 2012 года состоялось заседание публичного научного семинара  Факультета истории и Центра исторических исследований НИУ ВШЭ-Санкт-Петербург  «Границы истории». На нем выступил Павел Крылов, научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН, преподаватель факультета Искусств и гуманитарных наук СПбГУ.

Сегодня для многих стран темы, связанные с религией и церковью,  вновь становятся актуальными. Латинская Америка являет собой яркий пример этого феномена, что в частности проявляется в новом подъеме «Теологии освобождения». 19 августа 2012 года в Каракасе состоялся очередной международный  симпозиум «Освобождающая духовность в свете теологии освобождения», который был элементом предвыборном кампании одного из кандидатов в президенты Венесуэлы, фаворита гонки Уго Чавеса.  Декларация этого симпозиума постановила, что Венесуэла идет по пути строительства одновременно и социалистического, и христианского общества. По словам П.В. Крылова, такой вариант «симфонии» духовной и светской власти имеет не только духовное, но и политическое значение и стоит на повестке дня современности.

                С чем же связано рождение такого явления как «Теология освобождения»? В 1971 году  в свет вышла одноименная программная книга Густава Гутьерреса  (“A Theology of Liberation”).  Основой стало отношение к священному тексту не как к резервуару, а как к духовному источнику, в котором с учетом реалий времени появляются новые смыслы.  Эта мысль также была высказана Леонардо Боффом, одним из самых активных сторонников теологии освобождения.  Приверженцы этой идеи в центре своего учения  ставят «выбор в пользу бедных», при этом ссылаясь на Евангелие и говоря, что именно беднякам суждено воплотить в жизнь христианский проект переустройства мира. По словам докладчика, перед нами появляется старая формула «пролетариат -  могильщик буржуазии», но в новом изложении, тем самым проявляется фундаментальное противоречие между христианством и капитализмом.

Двойственно воспринимается и образ Бога: как Бог западного христианского общества и Бог Бедных (Бог Жизни). Приверженцы движения теологии освобождения показывают, что считают западное общество антихристианским, а их Бога – идолом империи. Неудивительно, что и в отношении христианства используются два термина: истинное и ложное. Ведущей силой истинного христианства является освобождающая идея, а ложное христианство считается «институтом на службе угнетателей».

                Рудольф фон Зиннер предложил в качестве социальной программы теологии освобождения  «Святую Троицу» («Исходя из преобразующей силы Духа, посредством несущего свободу подвига Сына,  в итоге Вселенная приходит к Отцу»). На догмате о Святой Троице основана демократия, потому что его содержание  демонстрирует взаимодействие ипостасей друг с другом, что пропагандирует равенство   между людьми и общение с высшими силами в таком же ключе. Педро Касальдалига, епископ Сан-Фелис ду Аругуайя, считает, что «Христианином можно быть, только будучи революционером. Миру недостаточны реформы, его необходимо изменить». Из этого тезиса можно сделать вывод о необходимости изменять мир, то есть творить историю.  История тут подразумевается как критерий Богословской истины. Приверженцы этого движения считают, что необходимо обращаться «к историческому Христу, а не к Богословскому, сконструированному людьми», потому что именно история – Божий храм, место встречи человека с Богом. Наиболее ярко эта история реализуется на территории Латинской Америки, которая получает значение мессианской цивилизации, поскольку представляет собой «симбиотический метисный синкретизм». Термин, введенный Хуаном Карлосом Сканноне, аргентинским философом, подразумевает под собой необходимость  посредничества между западной Богословской традицией  и большей частью нехристиан «Третьего мира». По мнению исследовательницы Сильвии Режины да Сильвы, история Латинской Америки может являться основанием для экуменического богословия, то есть для единства всех христиан.

Теология освобождения распространилась и среди представителей лютеранской церкви. Вальтер Альтман, ее представитель, пытается перетолковать историю Великой крестьянской войны в Германии, а именно – снять с Лютера обвинения в том, что тот своими письмами спровоцировал насилие князей над восставшими крестьянами, объясняя его знаменитое письмо против крестьян, написанное 6 мая, минутным разочарованием Лютера  в его миротворческих усилиях и нарастающим политическим хаосом. Так же в качестве аргумента он приводит тот факт, что в июле 1525 года Лютер вновь обратился к знати, призывая ее действовать справедливо и милосердно.

                Еще одним примером попытки переписать историю может служить предложение Энрике Дусселя, аргентинского философа и теолога,  в его книге «Богословские метафоры Маркса» пересмотреть взгляд на него. По словам Дусселя,  Маркс является одним из противников ложного христианства, он не нападает на христианскую религию как таковую, а атакует западное христианство, служащее идеологической машиной буржуазных режимов.

                Бразильский автор Марселу Ризенди Гимараэнш предлагает комплексное изменение изучения истории, которое предполагает акцентирование внимания на личностях, способствующих миротворчеству, обращение особого внимания на исторические события, рождающие чувство неприятия к войне, возведение памятников мирным событиям, «замену исторических повествований о генералах, армиях, торговцах и капиталистах рассказами о друзьях мира».  По мнению приверженцев «Теологии освобождения», содержание истории так же должно быть пересмотрено, так как раньше ее содержание определяла борьба людей друг с другом за новые рынки сбыта, территорию и прочее, то теперь им должна стать совместная борьба людей за выживание в условиях уменьшения ресурсов и прогрессирования экологического кризиса.  Всё это подразумевает сотрудничество представителей церкви с властями Латиноамериканских стран, где распространена «Теология освобождения». Представители церкви в свою очередь могут так или иначе оказывать влияние на мнение людей, тем самым участвовать и в политической жизни, например,  они выступают  в поддержку одного из кандидатов на выборах. Таким образом, идеология  порождает теорию истории, находящую своё отражение в историографии и санкционированную отсылкой к божественной воле.

                Доклад вызвал активное обсуждение. Возник вопрос о том, нуждается ли социализм в религиозной поддержке, ведь в Скандинавских странах он обходится и без нее. Выяснилось, что в Латинской Америке наибольший процент активно практикующих верующих, поэтому неудивительно, что властям очень выгодно сотрудничать с церковью. Так же возник вопрос, касающийся легитимации власти посредством церкви. Оказалось, что легитимация, безусловно, присутствует, но кроме нее существует социальная работа, помогающая ей. В 70-е годы церковь в Латинской Америке заняла важную социальную нишу и воспитала поколение людей, которые сейчас вошли в политическую жизнь. Был поднят также вопрос о причина обращения левых интеллектуалов к христианству.

В заключение семинара декан Факультета истории Александр Семенов отметил, что тему проблемы исторического знания в эпоху репрезентации следует продолжить на последующих заседаниях семинара, так как это очень важная тема для понимания смысла исторической профессии.  А. Семенов также отметил, что выступления, уводящие постоянных участников семинара в сторону от русистики  и предлагающие неожиданные темы в широком контексте мировой истории, принципиально важны для дальнейшего развития "Границ истории" как публичной научной площадки.

Подготовила Валентина Смирнова