Ягыз Али Йылдыз о науке, планах на будущее и истории интернациональных движений

Герой этого интервью — Ягыз Али Йылдыз, специалист по истории Интернационала и леворадикальных движений. Ягыз стал постдоком Центра исторических исследований и поделился опытом работы в научной сфере и исследовательскими планами на будущее.

Отель «Beau-Séjour» — место, где проживали делегаты Циммервальдской конференции 1915 г.

Фото из личного архива Ягыза Али Йылдыза

Где Вы учились, чем занимались во время учебы и как менялись Ваши исследовательские интересы с течением времени?

Я окончил факультет социологии Ближневосточного технического университета в Турции (Middle East Technical University). Изначально я планировал получить докторскую степень по социологии, но решил стать магистром в Университете Коч (Koç University) в Стамбуле, и моим консультантом был историк Марк Бейкер. Меня особенно интересовала история социалистического движения и рабочего движения. Мой научный руководитель поддержал мой переход к истории. Затем я решил заняться историей Коммунистического Интернационала и защитил докторскую диссертацию в Питтсбургском университете. Постепенно мое внимание переключилось на отношения между большевиками, восточноевропейскими и западноевропейскими революционерами, и в конце концов я пришел к изучению истории Циммервальдского движения.

Когда я был студентом бакалавриата, я не верил, что смогу работать над международными социалистическими движениями, будучи исследователем из Турции. Однако мои научные руководители (Марк Бейкер и Уильям Чейз) всячески поощряли меня следовать своим интересам.

Почему вы выбрали Высшую школу экономики? Что сподвигло Вас выбрать наш университет?

После окончания моей диссертации я планировал подать заявку на программу постдоков, и Вышка всегда была у меня в голове. Факультет и департмент всегда казались мне интересными, и я всегда хотел работать в России. Как человек, интересующийся историей Коммунистического Интернационала, я должен был приехать сюда для проведения исследований. Программа постдоков во ВШЭ действительно великолепна во многих отношениях. Это прекрасная возможность провести исследование для всех, кто интересуется не только российской историей, но, как показывает мой случай, и международной историей в целом. Здесь отличный преподавательский состав, все люди очень воодушевляют и помогают.

Планируете ли Вы в дальнейшем оставаться в своей исследовательской сфере? Хотите ли Вы, например, преподавать?

Да, конечно, если департамент предложит, я с удовольствием буду вести занятия.

Какой курс можно назвать Вашим курсом мечты?

Курс моей мечты будет включать марксистские теории Советского Союза и вопросы государственного капитализма в целом. Это то, о чем я в большом количестве читал и писал на протяжении многих лет. Но, конечно, это звучит как очень узкоспециализированный курс, который по понятным причинам может быть интересен не всем студентам. Также я хотел бы преподавать что-нибудь из истории международных рабочих движений, связанное, например, с историей современной Турции, республиканским периодом и т. д. Я хотел бы преподавать что-либо связанное с периодом Первой мировой войны, а также рабочими и социалистическими движениями.

Есть ли в Вашем исследовании части, которые Вы не включили в диссертацию, но хотели бы развить в будущем?

Есть очень много материала, который я не смог бы включить в свою диссертацию. Например, сюжет, над которым я сейчас работаю — дебаты между несколькими европейскими интеллектуалами (не только марксистами, но и консервативными или правыми интеллектуалами, такими как Макс Вебер, другими либеральными интеллектуалами, социал-демократами и т. д) по вопросу о «демократии и диктатуре» как политических формах. Эта дискуссия разгорелась после Октябрьской революции 1917 года (в частности, по поводу роли Советов как политических институтов), но, к сожалению, я не смог включить ее в свою диссертацию. Написание диссертации может быть сложной задачей, потому что хочется включить все, но это не всегда возможно. Мой компьютер похож на кладбище заметок: сначала так много расписываешь о своих источниках и историографии, а потом от некоторых приходится избавляться.

У Вас есть очень разнообразные источники, которые включают большое количество акторов из разных культурных контекстов. Сталкивались ли Вы с какими-либо трудностями при поиске источников из разных стран или с в целом при работе с Вашей областью изучения?

Да, безусловно. Исследование было сложным, потому что мне пришлось посетить несколько архивов. Я все еще не могу дочитать все документы, которые собрал ранее. Мне пришлось посетить архивы в Швеции, Швейцарии, Германии и Нидерландах. Это было очень интересно, но языковой барьер был большим препятствием: у меня были документы на языках, которыми я не владею. Эта проблема существует всегда, если вы изучаете историю Коминтерна. Вот почему я думаю, что история Коминтерна как транснационального предмета исследования требует широкой совместной работы.

Народный дом Берна

Фото из личного архива Ягыза Али Йылдыза

Можете ли Вы назвать какой-то источник, который был наиболее интересным или нетипичным для Вас?

Большинство моих источников опубликованы. Например, журнальные статьи, материалы Конгрессов, протоколы и переписка. Но самыми интересными я считаю автобиографии. Там всегда можно найти что-нибудь необычное. Одна из самых неожиданных вещей, которые можно обнаружить в автобиографиях — это когда видишь, что автора подводит память.
Приведу пример, который я обнаружил во время написания диссертации. Он касается Троцкого и того, как он неправильно передал в «Моей жизни» анекдот, связанный со знаменитым голосованием СДПГ в Рейхстаге в пользу военных кредитов в начале Первой мировой войны. В своей автобиографии Троцкий писал, как Ленина удивило, что фракция социал-демократической партии Германии в Рейхстаге проголосовала за военные кредиты. Но когда я читал материалы Циммервальдской конференции, то обнаружил, что на самом деле сам Троцкий, а не Ленин, сказал, что был удивлен голосованием. Для меня это было интересным открытием, которое также имело некоторые интересные последствия в более поздней историографии. Даже если изначально документ может казаться скучным, в нём всё равно можно найти что-то необычное, просто иногда нужно обратить на это внимание.

Вы сказали, что чтение источников — одна из важнейших составляющих работы историка. Но иногда посещение архивов в поисках источников — это настоящая пытка. Есть ли у Вас в планах посещение каких-нибудь архивов в России?

В настоящее время я в основном работаю с документами, которые собрал для своей диссертационной работы. Однако, если у меня будет время, я бы с удовольствием посетил, например, РГАСПИ. Я видел здание только снаружи, но с удовольствием бы посмотрел на него и изнутри.

Не могли бы Вы дать несколько советов для нас, студентов, которые тоже когда-нибудь станут историками?

Если вы планируете стать историками, то одно из качеств, которое вам понадобится — это терпение. Вам нужно быть терпеливым к себе, вам нужно быть терпеливым со своими научными руководителям, коллегам, к окружающему миру. Когда я писал докторскую, началась пандемия COVID, что стало огромной проблемой лично для меня. Так что терпение — это важное качество, которое вам обязательно следует развивать. Будьте терпеливы, продолжайте делать свою работу. Не допускайте, чтобы обстоятельства стали препятствием для ваших изысканий.