24.09.1706, вт. П. в СПб.

П. в СПб.

Письма и бумаги П.: 1. Г.И.Головкину письмо о пересылке к нему писем П.П.Шафирова, о миссии И.П.Измайлова и Альбрехта Лита в Берлине, о И.Р.Паткуле и пр.[1]*; 2. П.П.Шафирову письмо «из Санкътъпитербурха» об И.П.Измайлове и Альбрехте Лите и предстоящей поездке А.А.Матвеева в Англию[2].

Комментарий.

* Оценивая характер отношений с Пруссией, П. так охарактеризовал гибкую, эластичную, изменчивую прусскую политику в письме П.П.Шафирову от 22.09: «Грамоту Прускаго (короля Фридриха II – Е.А.) чел, и кроме старого их хамелионскаго обычая, не выразумел, а что обешает быть нетралом, о том послан Измайлоф и Вулф (И.П.Измайлов и Осип? Вульф – Е.А.), чтоб в том взять от их подтверждение»[3]. В другом случае П. сказал (со слов А.В.Макарова): «Как со стороны здешней, так и к швецкой быть в равном состоянии, просто сказать, чтоб ни туды, ни сюды»[4]. Вся надежда П. в тот момент была на удачу миссии И.П.Измайлова (см. выше). Но 16.09 П.П.Шафиров написал П., что встречи с ним срочно потребовал прусский посланник в России Г.И.Кейзерлинг, который сообщил, что из Берлина ему пришла грамота, в которой шла речь о резкой перемене политики Фридриха I. В Берлине сочли, что Карл XII двинулся в Саксонию, чтобы ее «до основания разорить» и «помешать того вступления Шведу из соединенных (в смысле Морских держав – Е.А.) не может никто потому, что в близости ни у кого войск нет и никто за Августа II не вступит в ссору с Шведом». В этой ситуации, считал прусский король, хуже всего Августу II, ибо теперь, после разорения Саксонии, «уже ниоткуды ему будет взять ни денег, ни людей и то видя, и так мало не все знатнейшие воеводства к Станиславу (Лещинскому – Е.А.) пристали и <…> того ради, он, король Пруской, видя всеконечную и безнадежную гибель короля Августа II, принужден будет, ради безопасения своего, Станислава за короля Полского признать потому, что, ежели король Шведской [Карл XII], набагатясь и усилясь в Саксонии, возвратится назад в Полшу и поляков всех на свою сторону приведет, то ево (прусского короля Фридриха I– Е.А.) признание ему (Карлу XII – Е.А.) и Станиславу не нужно будет и опасатися ему надлежит, что Станислав с Шведом могут Речь Посполитую Полскую и вящее возбудить, чтоб ево за короля Пруского не признавала, а ныне может он себе то признание от них и награждение немалое получить. И для того уповает он, король Пруской(Фридрих I– Е.А), что В.в. того ему не примите за зло, что он то учинит ради охранения и ползы своей». Что касалось России, то король (Фридрих I– Е.А.) советовал царю, видя «конечное опровержение Польского короля, приступить к партикулярному миру с возвращением всего завоеванного», т.е., с условием для России неприемлемым. Пораженный столь циничной откровенностью прусской стороны, П.П.Шафиров спросил Г.И.Кейзерлинга, «отчево такая вдруг отмена у короля его учинилась?» Из ответа Г.И.Кейзерлинга он понял, что политика Пруссии, в том числе и отношения с Россией, строилась на том, что пока Август II держался в Польше, то прусский король Станислава I не признавал, но теперь, когда шведы вторглись в Саксонию, а Август II утратил всякий потенциал – вынужден признать. П.П.Шафиров сделал вывод, что, вероятно, и вторжение шведов в Саксонию было согласовано с Пруссией. При этом П.П.Шафиров отметил, что Г.И.Кейзерлинг страшно огорчен своей миссией, которая противоречит его собственным взглядам на проблему и даже давал советы как и с кем разговаривать И.П.Измайлову в Берлине, а главное – не дать пруссакам признать Станислава Лещинского[5]. Прочитав все это, П. безнадежно написал П.П.Шафирову, чтобы тот известил об изменении прусской политики И.П.Измайлова, «толко чаю, и сам уже ведает, да делать нечево» и резюмировал: «Мы дружбу его всегда ищем <…>, а частыя перемены зело смушают и нельзя знать, при чем стоять, понеже повсягда розная, также и предлажения несносныя, которые никогда принять невозможно. А посланнику (Г.И.Кейзерлингу – Е.А.) благодари за ево доброжелание»[6]. Совет Г.И.Кейзерлинга был принят, И.П.Измайлову предписали бороться против признания Пруссией королевского статуса Станислава Лещинского, а также заявить, что если прусский король откажется от нейтралитета, «поступит противу обещания своего» и признает Станислава I, «то явная его недружба явится»[7]. Видно, что П. все время обдумывал сложившуюся ситуацию и, уже отправляясь в Выборгский поход, написал П.П.Шафирову 04.10, чтобы он передал пруссакам, что справедливо будет признать того в Польше королем, «которой без помощи протчих останется собственною своею силою»[8] - принцип, к Польше того и последующего времени, уже неприменимый.

[1] ПБП. 4. № 1367. С. 382.

[2] ПБП. 4. № 1368. С. 383.

[3] ПБП. 4. С. 380.

[4] ПБП. 4. С. 1159.

[5] ПБП. 4. С. 1083-1086.

[6] ПБП. 4. № 1368. С. 383.

[7] ПБП. 4. С. 1095.

[8] ПБП. 4. № 1378. С. 393.