03.11.1713, вт. П. в СПб.

 П. в СПб.

Письма и бумаги П.:1. Кн. П.А.Голицыну письмо с предписанием об отправке корреспонденции в Копенгаген[1]; 2. Кн. В.Л.Долгорукову о переговорах с Данией по поводу Штеттина[2]*; 2. Августу II грамота о победе в Финляндии[3]; 3. Кн. В.Л.Долгорукову дубликат письма от 03.11[4]; 4. Фредерику IV дубликат грамоты от 04.11[5]; 5. А.Д.Меншикову письмо с указанием возвращаться в Россию[6]; 6. Указ именной, объявленный из Сената, об обязательном крещении помещиков-мусульман – владельцев крепостных христиан[7].

Комментарий.

* Из этого письма кн. В.Л.Долгорукову следует, что П., признавая, как уже сказано выше, что секвестрации  «нехорошо зделана», не считал, что в этом виноват только А.Д.Меншиков. Он видел в этом интригу Я.Г.Флеминга, которому датчане якобы «более веры няли, неже нам, о чем я самому королю (Фредерику IV– Е.А.) в Гузом (Гузум - Е.А.) говорил окрестностию, что лучше верить тем, кои вечной интерес имеют, неже кои временной, но не успело мое тогда. Я, видя сей обман, ратофикации (прусско-русского трактата в Шведте – Е.А.) не учинил и не учиню, что к вреду стороне дацкой, а нам – есть. Ты сие объяви Королевскому величеству и утверди моим словом, что я ничего не буду делать, что к его предосуждению есть, а сие пишу для скорости, чтоб сие зло предварить» и что вскоре намерен отправить П.И.Ягужинского с поручением, «из чего выразумеет К.в. мое к нему намерение истинное и что я не обманщик есть»[8]. Из этого следует, что либо П. действия А.Д.Меншикова (включая игру с Голштинией) одобрял, либо, скорее всего, он не хотел открыто признавать, что его любимец превысил (возможно, с корыстной целью) свои полномочия и нанес ущерб союзным отношениям с Данией.

[1]ПБП. 13-2. № 6294. С. 157; Рескрипты и указы. I. С. 308.

[2]ПБП. 13-2. № 6295. С. 157-158.

[3]ПБП. 13-2. № 6296. С. 158-159.

[4]ПБП. 13-2. № 6297. С. 159.

[5]ПБП. 13-2. № 6298. С. 160.

[6]ПБП. 13-2. № 6299. С. 160.

[7]ПСЗ. V. № 2734. С. 66-67; ДПС. 3-2. С. 1004.

[8]ПБП. 13-2. № 6295. С. 157-158.