07/18.10.1716, вс. П. в Копенгагене.

07/18.10, вс.

П. в Копенгагене. С Екатериной слушали обедню и кушали у кн.В.Л.Долгорукова и ужинали[1].

Письма и бумаги П.: 1. А.Д.Меншикову письмо с распоряжением отдать Гатчинскую мызу, которой владела царевна Наталия Алексеевна, «в шпиталь»[2]; 2. Сенату письмо: готовиться к военным действиям у Аланда, устраивать гавань в Кроншлоте силами губерний, не переводить векселя за границу на нужды войска, планировать будущую кампанию, получено 22.11[3]; 3. А.Д.Меншикову письмо о том же и указания о Партикулярной верфи[4];4. Ф.М.Апраксину письмо о том же[5]*;5. А.Д.Меншикову письмо по поводу челобитья поручика Н.П.Вильбоа об аренде мызы в Эстляндии[6]; 6. Сенату письмо об увольнении в отечество, в Ревель, подполковника Шлиппенбаха, сына бывш. шведского генерал-лейтенанта В.А.Шлиппенбаха[7]; 7. И.И.Исаеву письмо чтобы не переводить ефимки за границу[8]; 8. Уточнение о векселях[9]; Указ о посылке А.И.Румянцева в Гамбург для ареста А. И.Войнаровского[10].

Комментарий.

* Кажется, что с этого момента П. решил закрыть начатый им же «Шонский проект», полагая, что датчане своей медлительностью, интригами, необоснованными подозрениями, несговорчивостью насчет будущей кампании погубили идею высадки русского десанта в Сконе. Обида на датчан сохранялась у П. долго. В августе 1717 г. в разговоре с английскими дипломатами П.П.Шафиров резко заявил, что П. «не вступит ни в какие сношения с датским двором, убедившись из прежнего опыта, что не может рассчитывать ни на какое соглашение с ним, что на датский флот положиться он не решится»[11]. Поэтому он решил сосредоточиться на операциях с базой из Финляндии и написал об этом А.Д.Меншикову, Ф.М.Апраксину и Сенату: «Понеже господа датчане так опоздали в своих операциах, что в сентебре сюды наших перевезли, и тако за позным временем действа остановились и к будущей кампании факции розныя не допущают, того для нет инова способу, толко что от Аланта неприятеля утеснять, к чему всякое приготовление чините и что о том вам будут объявлять г. адмирал [Ф.М.Апраксин] и г. князь [А.Д.]Меншиков, толко не усните так, как в нынешней кампании, что адмирал принужден был поворотитца. Векселей более на войско не переводите»[12]. В письме А.Д.Меншикову уже прослеживается новый план П.: сделать «тысяч на десять человек, а что больше, то лучше, соймов, что на Мурманское ходят (чаю тебе в память, которые нас провожали от Соловков) и некако их получше и покрепче сделать, прибавя своего маниру»[13]. Примечательно обращение П. не к «новоманирным», столь упорно внедряемым П. в русскую жизнь, а к сойме - судну традиционному, древнему, вместительному (до 100 т), удобному в шхерах и мелководье побережья Финляндии и Швеции. Именно соймы должны были стать основным средством десантирования на побережье Старой Швеции.

[1] ПЖПВ. 1716 г. С. 94-95

[2] КПБ. 82.  Л. 225.

[3] РИО. 11. С. 333; КПБ. 82. Л. 226, 230.

[4] КПБ. 82. Л. 227.

[5] КПБ. 82. Л. 228.

[6] КПБ. 82. Л. 229.

[7] РИО. 11. С. 334.

[8] КПБ. 82. Л. 231.

[9] КПБ. 82. Л. 232.

[10] Бантыш-Каменский. Обзор. 2. С. 152.

[11] РИО. 61. С. 428.

[12] РИО. 11. С. 333.

[13] МИРФ. 2. С. 136-137.