09.01.1723, ср. П. в Преображенском.

П. в Преображенском. Поутру был в Кабинете, слушал письма, присланные от П.П.Шафирова и Г.Г.Скорнякова-Писарева к нему, когда был в Персидском походе, касательно их ссоры и доносов друг на друга. Выслушав, П. предписал «указ делать пункты: кто в чем, на кого доносит» и дал указ Сенату о расследовании этого дела[1].

Письма и бумаги П.: 1. Резолюция на челобитную А.П.Шереметевой о прощении пожилых денег за принятых беглых в ее имениях[2]; 2. Сенату указ о возбуждении, на основании полученных П. по дороге из Персии и по возвращении докладов, дела П.П.Шафирова – Г.Г.Скорнякова-Писарева и об отрешении обоих от дел[3]*; 3. Указ (через П.И.Ягужинского) о назначении на место Скорнякова-Писарева гвардии капитана И.И.Бибикова[4]; 4. Указ сенаторам о подаче сказок касательно конфликта между П.П.Шафировым и Г.Г.Скорняковым-Писаревым, «какие при том разговоры были»[5]; 5. У.А.Сенявин писал Н.Микетти, что П. (у которого, надо полаггать, он был) «указал в Питергофе у Пирамиды водяной с малыми кашкадами свинцовым трубкам быть таким диаметром,… каковы у такой же Пирамиды во Франции» и о прибытии в Москву с чертежами Петергофа и пр.[6]**

Разные письма и бумаги: 1. Сенатский указ о проверке переписи и о разложении полков по душам[7]; 2. Жак Кампредон писал, оценивая военно-морской потенциал П.: «У него многочисленный военный флот, он каждый день увеличивает количество своих галер и внушает страх своим соседям <…>. При малейшей демонстрации его флота, при первом движении его войск, ни шведская, ни датская, ни прусская, ни польская корона не осмелятся ни сделать враждебного ему движения, ни шевельнуть с места свои войска»[8].

Комментарий.

* Этот день считается днем основания Вышнего суда, занявшегося своим первым делом (конфликт П.П.Шафирова и Г.Г.Скорнякова-Писарева). Подр. о Вышнем суде см. исследования Д.О.Серова[9]. Значение создания этого учреждения ярко выразил Д.А.Редин: «Учреждение Вышнего суда стало финальной и очень решительной, можно сказать, отчаянной попыткой Петра I искоренить коррупцию в верхних эшелонах власти, в том числе — в своем ближайшем окружении. Ощущение системной угрозы, проистекавшей от «повредителей государственного интереса», вызревало у царя по нарастающей в течение многих лет и вызвало к жизни комплекс законодательных и организационных мер, не имевших прецедентов в предшествовавшее время.[10] .

** Позже, 11.02 распоряжения П. стали основой для указа У.А.Сенявина Ф.А.Сенявину по производству работ в Петергофе[11].

[1] ПЖПВ. 1723 г. С. 4.

[2] РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 15 Л. 10-11; КПБ. 103. Л. 13-15, 83-83 а; ЗА. 2-3. С. 174-175.

[3] РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Кн. 16. Л.  1 об.; РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 15 Л.  9; КПБ. 103. Л. 16, 18-19; ЗА. 1. С. 312; Бабич. Государственные учреждения. С. 248-249.

[4] Веретенников. Очерки. С. 55; Серов. Администраторы. С. 267.

[5] Голиков. ДПВ. 9. С. 42.
[6] Петровский Петергоф. 2. С. 253 – 254; Петров. Роль Петра. С. 210.

[7] ПСЗ. VII. № 4139. С. 2-6.

[8] РИО. 52. С. 144, 146.

[9] Серов. Забытое учреждение. С. 221; Серов. Судебная реформа Петра I . С. 316-334.
[10] Редин. Формирование системы контороля. С. 132.
[11] Петровский Петергоф. 2. С. 260, 268.