14.09.1689, сб. Воздвижение Креста Господня. П. в Троице.

П. в Троице. П.И.Гордон записал, что иноземцы были допущены к руке П. и затем отпущены, но «я имел особый указ остаться»[1].*

Письма и бумаги П.: 1-5. Указы: о назначении в Иноземный, Рейтарский, Пушкарский приказы боярина кн. Ф.С.Урусова; о назначении и переназначении в приказах различных дьяков; о конфискации имущества «за многие вины» у А.И.Ржевского; о присылке 18 тыс. руб. в Троицу; о награждении «Стремянного полку стрельцам двум человекам, которые, приехав с Москвы, учинили ведомость о пожаре, против их братьи по рублю человеку»[2].

Комментарий

*Нужно согласиться с слегка социологизированным мнением Н.Н.Петрухинцева, писавшего, что это сближение П. с Гордоном и Лефортом в Троице, закрепленное долгим пребыванием П. и иностранных офицеров на маневрах в Александровской слободе, стало переломным моментом в процессе «европеизации» Петра, когда проявились «первые зримые признаки смены культурных стандартов и модели поведения царя», выразившейся вначале в формировании вокруг него иностранного окружения (с очевидным лидерством в нем Ф.Лефорта), а затем в бытовой европеизации – смене царского гардероба[3]. Доказывая свою весьма обоснованную идею, Н.Н.Петрухинцев отбрасывает, как малозначащие и единичные факты этого влияния до лета 1689 г. хотя следовало бы их собрать по крупицам, учесть также информацию, исходящую от де ла Невилля о назначении воспитателем царевича шотландца П.Менезия (Мензиса)[4].При этом я далек от признания суждения А.П.Богданова, что царица Наталия Кирилловна воспитывала сына по методике Яна-Амоса Коменского[5].

[1] Гордон. Дневник. 1684-1689 гг. С. 212.

[2] ДР. IV. Стб. 484; Сб. выписок. 1. С. 88-90.

[3] Петрухинцев. Раннее европейское влияние. С. 198 – 218.
[4] Невилль. Записки о Московии. С. 126; Богданов.  Царевна Софья и Петр. С. 54; см. также Забелин. Детские годы Петра. С. 22-23.

[5] Богданов. Обучение  царевича Алексея Петровича. С. 25 -47.