24.07.1709, вс. П. в Киеве, был на службе в Софийском соборе.

П. в Киеве, был на службе в Софийском соборе. Профессор Феофан (Прокопович) произнес речь в честь Полтавской победы и затем угощал П. и других обедом[1]*. Прибытие чрезвычайного посланника от Ференца II Ракоци  Александра Недецкого[2].

Комментарий.

* «Панагирикос или Слово похвальное» в Собрании сочинений Феофана по ошибке датируется 10.07[3]. Слово Феофана является образцом жанра «победословия»[4]. В этой яркой речи Феофан воспел победу на Полтавском поле как «дело неслыханное, дело преславное», величие победы прямо связал с силой и могуществом противника, кичившегося своей непобедимостью, сравнил П. с «Самсоном, иже льва растерза» и Ираклием, который «многия неукротимыя звери и змея семиглавнаго умертви». Оратор предложил мерить совершенное П. «не иным мерилом мерим, токмо силою и храбростию побежденнаго от тебя супостатата, свирепством и лютостью льва Свейскаго ногою Твоею попранного». К этой теме он, как опытный оратор, возвращается не раз, подчеркивая, что «является великая победы нынешней слава яко силной и страшный побежден есть». Обращение Феофана к подвигу библейского Самсона (он не забыл подчеркнуть, что как раз «в день сей Самсона случися победа Твоя»), коннотация со львом – символом Швеции, когда П. «аки вторый Самсон <…> растерзал еси мужественне льва Свейскаго» - все это стало ярким образом, выразительным символом происшедшего на поле под Полтавой. Феофан выразил и наверняка понравившуюся П. мысль о закономерности Полтавской победы, которой предшествовали победы в Прибалтике, Польше, при Лесной, и мысль об особой трагичности того, что война идет во внутренних районах страны, что враг разоряет подданных царя. Нашел он связи и с прошлыми славными временами русской истории, процитировал даже записки Сигизмунда Герберштейна, сравнил войну П. со славными войнами Рима. Осудил Феофан и изменника И.С.Мазепу, и «лукавых запорожцев», причем пытался передать чувства П. (и, возможно, отразил их): «Крепко убо и недвижимо есть сердце Твое, обаче не уязвляемо суще ни коим же бедствием, люте, мню, уязвися неслыханным сим воспитаннаго и вознесеннаго Тобою безсовестнаго раба неблагодарствием: сия Тебе в брани сей, не иная нанесеся язва». Не без умысла Феофан упомянул и подвиги А.Д.Меншикова, но все-таки главное – это по-настоящему впервые громогласно прозвучавшая похвала П. – посрамителю недругов России, говоривших о российском воинстве как «невоенном», словославие П. как великого военного вождя, без которого победа была бы невозможна. Воспето и личное мужество царя: «Посреди острыя мечов, посреде огненных градов, посреде многотысящных всюду летающих и свирепеющих смертей, ни смерть, ни язва не приближися к Тебе. Большее нечто реку: приближилася бяше (еже не без страха и трепета воспоминаем) приближилася бяше смерть явная к Богом венчанной главе твоей, егда железный желудь пройде сквозь шлем твой, но яко не вреди главы, ея же вредом вся бы повердилася Россия», в чем, по мысли оратора, проявилась воля Бога, защищавшего царя и Россию. Нельзя не поразиться чутью Феофана, увидевшему в полученной под Полтавой победе проявление начатого П. обновления России: «Дивне и гражданския и воинския законы и суды уставил еси, дивне весь Российский род тако во всем изрядно обновил еси»[5]. Был еще один важный момент в триумфе П. С Полтавской победы его лидерство в русской элите признается всеми как бесспорное и, по наблюдению П.Бушковича, оппозиционные речи «как будто смолкают и занимают уже гораздо меньше места в донесениях дипломатов», живших в России[6]. 

[1] Платонов. Орден Иуды. С. 194; РИО. 50. С. 225; ГСВ. 1. С. 320; Чистович. Феофан Прокопович. С. 15.

[2] Бантыш-Каменский. Обзор. 1. С. 160.

[3] Феофан. Слова и речи. 1. С. 13-50; Феофан Прокопович. Сочинения. С. 23-38, 459.

[4]Люстров. Шведские и русские победословия. С. 313-330.

[5] Прокопович. Слова и речи. 1. С. 21-50.

[6] Бушкович. Петр Великий. С. 295.