27.01/07.02.1702, вт. П. в Немецкой слободе.

Согласно Корнелию Бруину был и третий день свадьбы Ф.П.Шанского в Немецкой слободе, гостям предписано явиться в немецком платье, ездили в гости к новобрачным и за столом мужчины и женщины сидели вперемешку, после обеда плясали и прыгали к удовольствию П.[1].

 Вторжение армии Карла XII из Курляндии в Литву и Польшу*.

Комментарий

* Путь шведской армии был таков: из Жмуди она пошла через Гродно к Варшаве и Сандомиру, чтобы оказать давление на польский Сейм для увеличения своих сторонников в Польше. Карл XII открыто декларировал намерение свергнуть Августа II с польского престола, хотя оставался равнодушен к выбору его преемника – главное, чтобы он был лоялен Швеции. В апреле у Гродно он принял делегацию Речи Посполитой, которая протестовала против идеи свержения Августа II и вторжения шведов в Речь Посполитую. Переговоры шведов и поляков оказались бесплодными. Затем Карл XII отправил генерала К.Г.Реншильда к Торну, где был Август II, а сам 11.05 напал с кавалерией на р. Нарев у Пултуска на саксонские войска и разгромил их. В начале июня Карл XII соединился с К.Г.Реншильдом и осадил Торн, который через 4 месяца сдался, затем Карл XII овладел Мариенбургом и Эльбингом и содрал с эльбингцев  большую контрибуцию.

Для России уход Карла XII в Польшу, где он, как вскоре оказалось, «увяз», стал переломным моментом дополтавского периода Северной войны. До тех пор, пока Карл XII стоял в Курляндии, П. деятельно готовился к обороне, ожидая удара по В.Новгороду и Пскову. Именно здесь он сосредоточил свои войска, деятельно «оголяя» набегами сопредельные территории Эстляндии и Лифляндии с тем, чтобы создать шведам затруднения при возможном их походе в российские пределы. И, действительно, позже это стало для шведов веской причиной для отказа от движения на Псков - В.Новгород. В ГСВ П. писал, что в 1701 г. «партиями неприятелю гораздо докучали и землю разоряли (понеже более опасались наступления от неприятеля, нежели сами наступали»). Уход же главной армии шведов в Польшу в начале 1702 г. резко изменил ситуацию: он окончательно развязал П. руки для исполнения задуманного плана. Теперь он мог действовать в Приневье, не опасаясь удара в спину, ибо, как справедливо писал П.О.Бобровский, каждый из оставленных Карлом XII генералов (В.А.Шлиппенбах и Абрахам Кронгиорт) «был слишком слаб, чтобы оказать какое-либо сопротивление соединенным силам П. на открытом поле»[2]. У П. открылась возможность овладеть Ингрией и выйти к Балтийскому морю в районе Невы, о чем П. думал давно. Январем 1702 г. датируются Наказные статьи Б.П.Шереметеву, в которых сказано: «4. Намерение есть, при помощи Божией, по льду Орешик доставить и чтоб для того дела больше Преображенскова, Семеновскова и дву драгунских из Новагорода не брать, да Ладаских (т.е. полков П.М.Апраксина – Е.А.) в прибавку»[3]. Поход на Нотебург, по мнению П.О.Бобровского, Б.П.Шереметев с основными силами должен был прикрывать от группировки В.А.Шлиппенбаха и даже от армии Карла XII, а П.М.Апраксин должен был сковать действия корпуса Абрахама Кроунгиорта. Но план этот 1701 г. не был исполнен по отмеченным выше причинам. Вместе с тем, как отмечал П.А.Кротов, уже в конце 1701 г. у П. созревает «летний вариант» действий в районе Ладоги - Невы, который, однако, осуществить без флота было невозможно. Для этого и начинается упомянутое выше «дело о шести фрегатах», которые предстояло построить на удаленной от фронта реке Сясь и выпустить в Ладогу, чтобы ликвидировать шведскую озерную флотилию вице-адмирала Гидсона Нумерса, который мог бы препятствовать осаде и взятию Нотебурга.

Поэтому с весны 1702 г. П. приступает к активным действиям. Б.П.Шереметев продолжил набеги на Эстляндию, связывая действия В.А.Шлиппенбаха, а на группировку Абрахама Кронгиорта нападает имеющий численное превосходство П.М.Апраксин, действующий по принятому в апреле плану: он начинает вытеснять шведов с различных пунктов собственно Ингрии, точнее – с левобережья Невы. П.М.Апраксин воевал весьма успешно: 13.08 он разбил отряд Абрахама Кронгиорта на р. Ижоре, но дальше развивать наступление не мог из-за недостатка сил. Вопреки указаниям П. (и соответственно, не зная его стратегических намерений) он разоряет все дотла все населенные пункты, с гордостью рапортуя царю: «Многие мызы великие и всякое селение развоевали и разорили без остатку». Этим он разгневал П., который 17.08 с пристани Нюхчи писал боярину: «А что по дороге разорено и вызжено, и то не зело приятно нам, о чем словесно вам говорено, и в статьях положено, чтоб не трогать, а разорять или брать лучше городы, нежели деревни <…>». Как верно заметил П.О.Бобровский, то, что П. запрещает П.М.Апраксину разорять земли Ингрии – симптоматично: они П. уже нужна самому для исполнения будущих планов, он намеревался закрепиться на завоеванной территории Ингрии, в отличие от Эстляндии и Лифляндии, которые в письмах Б.П.Шереметеву напротив поощрял разорять. («Петру нужна была Ингрия, населенная и богатая, а не разоренная, с нищими крестьянами и убогими мызниками»). И хотя, как стало известно позже, Ингрия была-таки разорена дотла, а население бежало к Выборгу, намерения П. сохранить эти земли для своего владычества и обосноваться в Ингрии видны отчетливо. Словом, продолжает военный историк, «… успехи русского оружия в Лифляндии и Ингрии благоприятствовали намерению П. овладеть теперь Нотебургом. Заготовкою военных припасов и материалов для осады в течение лета занят был <…> [Я.В.]Брюс в Новгороде». Однако видно, что личный разговор царя с П.М.Апраксиным относительно сохранения Ингрии и данные ему статьи – инструкция не были поняты полководцем должным образом, что, возможно, испортило у П. общее впечатление от брата генерал-адмирала Ф.М.Апраксина, и П.М.Апраксин всю оставшуюся жизнь занимал высокие посты, но никогда не входил в ближний круг царя[4].

 

---

[1] Бруин. Путешествие. С. 428.
[2] Бобровский. Петр Великий в устье Невы. С. 16.

[3] ПБП. 2. № 405. С. 3-5.

[4] ГСВ. 1. С. 86; МИРФ. 1. С. 1-3, 3-8, 13-14; Устрялов. История. 4-1. С. 245-246; ПБП. 2. № 405. С. 3-5, № 408, 415-416.