16.05.1703, вс. Неделя Пятидесятницы. Троицын день. Местопребывания П. спорно.

Закладка крепости на Заячьем острове. День основания Санкт-Петербурга*.

Комментарий.

* О первоначальных планах крепости и города подр. см. в кн. Т.А.Базаровой «Планы петровского Петербурга». Традиционно считается, что автором проекта крепости на Заячьем острове являлся генерал-инженер Ж.Г.Ламбер, накануне руководившей работами под Ниеном[1], а также инженер В.А.Кирштертейн. В научной литературе нет единства в вопросе о том, присутствовал ли П. при основании крепости, или его там не было. Источники на этот счет весьма неопределенны. Так, в «Юрнале 1703-го года» - походном журнале бомбардирской роты Преображенского полка, сопровождавшей П., сказано: «В 11-й день (мая - Е.А.)капитан (П. – Е.А.) пошел в Шлютенбурх сухим путем. В 13-й день. На яхте гулял на озере верст 10 и больше. В 14-й день приехал на Сяское устье. В 16-й день, в неделю Пятидесятницы, пошли. В 17-й день приехали на Лодейную пристань»[2]. На основании этой записи историк Петербурга П.Н.Петров в 1884 г. сделал вывод, что П. не было на Заячьем острове в момент закладки крепости. Эта точка зрения устоялась и многократно повторялась в литературе[3], пока возмутителем спокойствия не стал журналист и историк А.С.Шарымов. В своей книге с псевдо-сенсационным названием одного из разделов(«Был ли Петр I основателем Санкт-Петербурга?») он пытался опровергнуть распространенное мнение относительно отсутствия  П. при основании Санкт-Петербурга. И отчасти ему это удалось.Он обратил внимание на ряд обстоятельств, которые, по его мнению, свидетельствуют, что П. все-таки находился при закладке крепости на Заячьем острове, точнее сказать, что П. мог находиться там. Во-первых, А.С.Шарымов доказал, что записи в полковом журнале, которые вел писарь Иван Немцов, в целом ряде случаев отражают передвижение не царя, а бомбардирской роты (по современному говоря – роты личной охраны), не всегда совпадавшее с передвижениями самого П. Видимо, как раз о такой ситуации свидетельствует запись от 21.07: «Капитан к нам пришел на Лодейную пристань». Во-вторых, А.М.Шарымов обратил внимание на окончание письма П. Б.П.Шереметеву из Шлиссельбурга в Шлотбург от 13.05 («…я сам буду завтра к вам»), что свидетельствовало о намерении П. прибыть в Шлотбург к Троице. Опять же, строго говоря, это свидельство того, что П. был намерен прибыть в Шлотбург 14.05. Троица же была 16.05.  В-третьих, 15.05 П. получил письмо от Т.Н.Стрешнева с надписью «Господину капитану поднесть», т.е. лично в руки царю, после чего на конверте было отмечено, что «принето с почты в Шлотбурхе майя 15. 1703». И хотя надпись эта не сделана рукой П. она, по мнению Шарымова, свидетельствует о том, что конверт мог вскрыть только П., ибо вскрытие предназначенного ему письма другим лицом представляется невозможным. Следовательно, можно допустить, что 15.05 П. был в Шлотбурге. В-четвертых, 17 мая в Шлотбурге состоялась церемония пожалования орденом Андрея Первозванного Г.И.Головкина, и эту церемонию П., как один из кавалеров ордена, пропустить никак не мог. Значит, можно допустить, что и 17.05 П. был в Шлотбурге. Наконец, в-пятых, сохранившаяся переписка А.Д.Меншикова и других сподвижников П. свидетельствует, что П. в указанное в походном журнале время не был ни на верфи на р.Сясь, ни в Лодейном Поле. Значит, 16-го, на Троицу, ничто ему не мешало заложить крепость на Заячьем острове.

Все эти доказательства кажутся вполне убедительными, и, в целом их можно было бы принять.Правда, изначально смущает безапеляционная, страстная установка автора: «Эту крепость, как мне кажется, Петр просто не мог не заложить сам»! Императив для научной работы неуместный. Мы знаем, что в истории всякое бывает. Кроме того, есть и сомнения более существенные, ибо все аргументы А.М.Шарымова являются косвенными. Так, если и можно признать, что бомбардирская рота не всегда сопровождала царя, то все равно нет ответа на существенный вопрос: почему и с какой целью рота личной охраны П. отправилась без царя в дальний поход в Лодейное поле? Далее. Почему в главных хрониках петровской эпохи - в «Журнале или поденной записке» и в «Гистории Свейской войны», написанной П. или под его руководством, как и в других документах, нет упоминаний о личном присутствии П. при закладке крепости? Это кажется необъяснимым, тем более, что во всех важных событиях той эпохи присутствие П. освещается в источниках и его роль даже особо подчеркивается в документах. Сторонник традиционной точки зрения, историк архитектуры М.В.Иогансен, была убеждена, что сохранившиеся чертежи (планы и профили) Петропавловской крепости были составлены самим П., и «тогда его отсутствие при закладке находит простое объяснение. Вместо себя он оставил свой чертеж и верных сподвижников <…>, которые уже руководили подобными работами в других местах. Поэтому он мог спокойно отлучиться (на 10 дней для не менее важного, неотложного и притом совершенно нового дела – налаживания строительства военных кораблей на р. Сясь)»[4]. По моему мнению, уже высказанному ранее в книге «Юный град», следует развести техническую процедуру закладки и сакральную процедуру торжественного освящения города или крепости, как обычно разводят рождение ребенка и его крещение (наречение имени). Так было, например, с основанием Кроншлота. Как записано в ГСВ, П., сделав в Воронеже модель кроншлотского форта, в конце 1703 г. прислал ее в качестве образца-проекта А.Д.Меншикову, «понеже оной при вымеривании того места был, которой той же зимы оную и построил». Т.е., крепость Кроншлот заложил в отсутствие П. и довольно быстро построил Меншиков! Но потом, 07.05.1704, состоялась торжественная церемония освящения форта Новгородским митрополитом Иовом в присутствии царя.Тогда форт и получил название «Кроншлот». Так же могло обстоять дело и с основанием и освящением Санкт-Петербурга. 16 мая 1703 г. безымянная крепость была заложена командой саксонского инженера В.А.Кирштенштейна (по плану, разработанному самим П. и Ж.Г. Ламбером де Герэном ), который начал ее строить, а 29 июня 1703 г., в праздник апостолов Петра и Павла, в торжественной обстановке, в присутствии царя и его окружения, при построении войск, крепость освятил митрополит Иов, она была наименована и с тех пор стала называться «Санкт-Питер-Бурх» - Санкт-Питербурх»[5]. Иначе говоря, при закладке крепости на Заячьем острове П. могло не быть, а при освящении ее он был точно. Теперь о широко распространенных легендах касательно закладки в землю священных мощей, символического полета орла над всей церемонией и т.п. Все это извлекается из сочинения П.Н.Крекшина «О зачатии и здании царствующего града Санктпетербурга»[6]. Из нее кажется достоверным только одно – орлан-белохвост (Haliaeetusalbicilla), кормившийся рыбой (ихтиофагус), действительно, водился «на прибрежном архипелаге Финского залива» и – соответственно в устье Невы[7] и, действительно, мог парить в воздухе над островом, где возможно, было его гнездо. Все остальное в изложении П.Н.Крекшина проверить невозможно. Интересная интерпретация сочинения «О зачатии и здании» как  произведения, написанного в традициях древнерусской книжности, дана И.Н.Бариновой, хотя многие положения ее статей кажутся немного наивными (см. Баринова. Сакральная география Санкт-Петербурга; Баринова. О церемонии основания города. С. 61-75).  По мнению П.А.Кротова П. в день закладки крепости находился в Шлотбурге и, следовательно, присутствовал при закладке крепости (Кротов. Основание Санкт-Петербурга. С. 99–100.)

[1] Шарымов. Предыстория Санкт-Петербурга. С. 545-555; Данков, Лапшов. Дуэлянт Осударевой дороги. С. 17-27.

[2] ПЖПВ. 1703 г. С. 4-5.

[3] См., напр., Бобровский. Где находился Петр Великий. С. 15.

[4] Иогансен. Об авторе. С. 55; Мурзанова и др. Исторический очерк и обзор фондов. С. 70-72.

[5] ПЖПВ. 1703. С. 3-5; ГСВ. 1. С. 105; ЖПВ. 1. С. 69, ГСВ. 1. С. 234; Шарымов. Предыстория. С. 484-497, 529-530 и далее; Анисимов. Юный град. С. 35-37.     

[6] См. Мезин. Об авторстве сочинения. С. 298.

[7] Пчелинцев. Орлан-белохвост на Северо-Западе России.