12.05.1718, пн. П. в Петергофе.

П. в Петергофе. Допросы Алексея, Евфросиньи (предположительно) очная ставка его с Евфросиньей. О.Плейер писал 19.05, что П. отправился с царевичем «котораго никогда вдали себя не оставляет и приказал на другой день привезти из крепости в закрытой шлюпке его любовницу, допросил их тайно и потом отправил ее опять в крепость».[1]. Ответы царевича Алексея на вопросы П., составленные по показаниям Евфросиньи. Очная ставка царевича Алексея и Евфросиньи («и в помянутых запорных словах дана ему с девкою Афросинью очная ставка, а с очной ставки он, царевич, запирался ж. А девка его уличала», он согласился и дал признательные показания. Новые вопросные пункты царевичу Алексею, допрос его[2]*.

Письма и бумаги П.: 1. П.П.Шафиров передал из СПб устный указ П. (в письме Ф.М.Апраксину) о доставке из Воронежа в СПб фельдмаршала К.Г.Реншильда для размена[3]; 2.Допросные пункты царевичу Алексею («Царевич в повинной своей утаил, а об иных написал, да не все их обстоятельства»)[4]  

Комментарий.

* Возможно, что это был решающий момент расследования дела царевича Алексея. Привезенная в Петергоф Евфросиния дала признательные (и убийственные) для царевича Алексея показания и на очной ставке с ним уличала его. Вероятно, царевич оказался сломлен предательством своей подруги, которой доверял свои сокровенные мысли. Допросы царевича Алексея в Петергофе послужили основой для картины Н.Н.Ге. «Царь Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» (1871 г.).По мысли художника это происходило в Парадном зале Монплезира. Примечательно, что у ног царевича художник изобразил исписанные лист бумаги. Возможно, что это изобличающие царевича допросы его сожительницы Евфросиньи. Достоверных сведений о месте и обстоятельствах допроса нет. Не исключено, что дело без пыток царевича тогда не обошлось. На следствии (велось в июле 1719 г.) по доносу о непристойных словах, крепостной И.А.Мусина-Пушкина Андрей Рубцов сообщил, что на мызу царевича Алексея, что по Петергофской дороге, был доставлен царевич Алексей под конвоем и его сопровождал хозяин Андрея Рубцова П.И.Мусин-Пушкин и «в одно время, а в которое, не упомнит, как приехал в ту мызу Ц.в., из избы его, Андрея, выслали вон, и он, Андрей, стоял в лесу от той мызы далече; и в то время в той мызе, в сарае, кричал и охал, а кто, не знает, и после того, спустя дня с три, видел он, что государь царевич говорил, что у него рука болит, и велел ту руку подле кисти завязать платком, и завязали, а для чего и отчего та рука болела, не знает». На допросе под пыткой он показал, что «когда он был с помещиком своим Платоном в мызе, где был государь царевич, и в одно время помещик его приказал ему, когда приедет в мызу Ц.в., чтоб он в то время не мотался: станут-де государя царевича пытать», что он видел из леса, как «вели государя царевича под сарай, а там слышал в том сарае крик, охал, а кто именно, не знает»[5].

[1] Устрялов. История. 6. С. 237-238.
[2] Устрялов. История. 6. С. 241-246, 501.

[3] КПБ. 87. Л. 399.
[4] Устрялов. История. 6. С. 502-505.

[5] Есипов. Тайная канцелярия. С.109.