Развивая концепцию НЭР или упражнения диссидентов от архитектуры в коммунизме и модернизме (1960-1970)

 

27 сентября 2012 года, в рамках научного семинара  «Границы истории»  Факультета истории НИУ ВШЭ-Санкт-Петербург и Центра исторических исследований, с докладом "Развивая концепцию НЭР или упражнения диссидентов от архитектуры в коммунизме и модернизме (1960-1970)" выступила Дарья Бочарникова - аспирант Института Европейского университета во Флоренции и преподаватель Факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Сейчас Дарья заканчивает диссертацию в Европейском университете во Флоренции. В этом высшем учебном заведении делается акцент на изучении сравнительной истории в разных ее видах, а также сравнительной логики исторического анализа.

Заинтересовавшись проблемой советского города и советских архитекторов, Дарья обратилась к истории легендарного проекта «НЭР» (Новый Элемент Расселения), разработанного студентами Московского Архитектурного института в конце 50-х гг. Впервые в СССР коллективно была создана столь масштабная градостроительная концепция; «НЭР» представлял собой поисковый проект идеального города для коммунистического будущего. Нэровцы высказали смелое и прогрессивное представление о функционировании городского пространства. Работая над принципом творческого общения в бесклассовом обществе, они предложили совершенно новое видение города, который не связан с индустриальным центром, а напротив, образован вокруг центра общения.

Участники группы также активно критиковали состояние советского градостроительства и доминирующее во всем мире представление о городе как наиболее адекватной форме расселения современности. В частности они писали: "Сегодня город не выполняет своего основного назначения - быть органической жизненной средой". Нэровцы стремились переосмыслить сам феномен города. С их точки зрения,  необходимо было натйи такую форму расселение людей которая сможет обеспечивать максимальный комфорт и равенство возможностей всех членов общества будущего.

В 1960 году студенты группы во главе с А.Гутновым защитили коллективную дипломную работу «Город в Сибири» (планируя возвести город Критов на реке Чулым). Это был детальный и тщательно продуманный градостроительный проект. Иван Николаев, выдающийся конструктивист, профессор архитектуры, возглавлявший в то время МАРХИ, с самого начала трепетно поддерживал работу группы и по праву ей гордился. Но, несмотря на поддержку отдельных старших товарищей, проект не сразу был принят всерьез архитектурным сообществом.  Илья Лежава так писал о выставке НЭР, организованной в 1961 году:"Мастера безмолвно разгуливали, дымя папиросами", "Работа космического масштаба, а они о ерунде".

НЭР стал первым студенческим поисковым проектом со времен экспериментальных работ студентов ВХУТЕМАСа. В 1930е годы, также как и в первое послевоенное десятилетие, футурологические проекты в МАРХИ особо не поощрались. Нэровцы поступили в МАРХИ в 1954 году – переломный момент в истории советской архитектуры, когда на втором всесоюзном совещании строителей Никита Хрущев раскритиковал архитектуру сталинизма и призвал к радикальному пересмотру принципов советского строительства. Молодое поколение архитекторов было особенно чувствительно к идее обновления советской архитектуры, и энергично включилось в поиск новых форм и смыслов для общества всеобщего равенства. Несмотря на ревизию градостроительной стратегии, многое в профессиональной практике того времени осталось прежним: не изменился бюрократизм и принцип бригадной работы в архитектурных мастерских, кадровый состав профессиональной верхушки в целом не пошатнулся. На протяжении 1960-х гг., да и дальнейшей своей карьеры, НЭРовцы не раз будут сталкиваться с инерцией и неповоротливостью советской архитектурной профессии, подрывая и медленно меняя ее изнутри.

Важным двигателем в разработке концепции НЭР было желание разобраться в принципах градостроительства и узнать больше о современных подходах к вопросам расселения. На первых этапах работы, группа организовала конференцию посвященную ревизии творчества ключевых фигур модернизма, таких как Фрэнк Ллойд Райт, Мис ван дер Роэ, Ле Корбюзье, Оскар Нимейр. Впоследствие, группа будет внимательно следить за развитием современной архитектуры на Западе и постоянно расширять свой корпус знаний. История группы НЭР – неотъемлемая часть истории ревизии модернизма в 1960е гг. Их поиски во многом параллельны экспериментам Team 10, Аркигрэм и метаболистов. Помимо непростых отношений с наследием модернизма, работа группы НЭР укоренена в попытке обновление проекта коммунизма при Хрущева. Воображаемый коммунизм не менее важен для понимания группы НЭР, чем воображаемый модернизм. Некоторые базовые марксистские представления, например представление об увеличении времени досуга, по сравнению со временем труда в коммунистическом обществе – составляют ядро концепции группы НЭР. Важную роль в артикуляции этих идей сыграл философ и социлог Георгий Дюментон. Впрочем его роль не сводима к переложению идей Маркса и Энгельса, он также помог группе структурировать мир социальных отношений и выстроить их в диаграму жизни общества будущего. 

Пик интернациональной карьеры нэровцев пришелся на 1968-1971 гг. К тому времени они уже были изрядно проинформированы о состоянии европейской современной архитектуры и ее достижениях. НЭР показали на Milano Trienalle. Интересно, что и Аркигрэм – наиболее известные критики модернизма - тоже там выставлялись. Проект также был представлен в Осаке в 1970 г. В это же время была переведена книга, изданная в 1966 г.  в «Стройиздате» на итальянский и английскй языки. Параллелизм НЭР с западом был очевиден. Но кто были нэровцы в местном национальном контексте? С началом десталинизации в архитектурной профессии наметился раскол. Все еще продолжала существовать сталинская технократическая элита, а поколение конструктивистов, перестроившееся в 1930е, было более не готовы радикально менять подход к архитектуре. Нэровцы же представляли молодое поколение, противопоставлявшее себя и архитектуре сталинизма, и наиболее прогрессивным мастерам эпохи с конструктивистским прошлым. Неомодернизм хрущевского извода становится для них достаточно быстро тесным, и они начинают значительно пересматривать конвенции модернизма, как хрущевского, так и глобального. Тем не менее, в отличие от своих коллег – критиков модернизма на Западе, их работу отличает интерес к обновлению социализма и поиску формы расселения для общества всеобщего равенства.

На вопрос профессора Адриана Селина о том, можем ли мы где-нибудь увидеть результат работы этой архитектурной коллаборации, Дарья отвечает, что этого мы сделать не сумеем. Есть лишь пара типовых кварталов на Севере Москвы. Большинство участников группы ушли в преподавательскую деятельность, образовав блестящее поколение профессоров архитектуры в МАРХИ. А И.Лежава фактически стал отцом бумажной архитектуры. А. Гутнов и З. Харитонова ушли работать в Моспроект и в 1970е занялись вопросами реконструкции исторического центра. Наиболее известный реализованный проект – это реконструкция Арбата в 1980е гг.  Вся их работа была подчинена идее создания более гуманного городского пространства.  

Профессор Виктор Каплун спросил Дарью о том, почему она применяет к нэровцам понятие «диссиденты», ведь их политические взгляды радикально не расходились со взглядами правительства. Дарья пояснила, что она использует понятие диссидент, чтобы обозначить отношение архитекторов к доминирующему языку архитектуры. Впрочем как и советские политические диссиденты, НЭРовцы стремились к обновлению социализма изнутри, в рамках проекта обновления советского общества, оформившегося после смерти Сталина.  Нэровцы нашли адекватную нишу в профессии, которая позволила им и оставаться в профессии, и быть во вне.

Ведущий семинара, профессор Александр Семенов, подвел итог дискуссии и отметил несколько интересных фактов, проявляющихся при анализе доклада через призму истории. Интересно, что концепция НЭР предполагала формирование городского пространства вокруг места коммуникации, досугового центра, прообразом которого является римский форум! Удивляет также и то, что люди, пережившие сталинскую воплощенную утопию, смогли снова прийти к утопическому мышлению, ведь НЭР – это действительно единственная утопия хрущевской оттепели.