Доклад Никиты Белова
9 февраля 2022 г. состоялось четвертое заседание Летописного семинара НИУ ВШЭ. С докладом на тему «Краткий Вологодско-Пермский летописец с продолжением до 1545 г.: к вопросу об источнике заключительной части Холмогорской летописи» выступил выпускник Института истории СПбГУ, независимый исследователь Никита Васильевич Белов. Ключевым объектом представленного исследования был блок летописных известий за 7010–7053 (1502–1545) гг., сохранившийся в составе Летописца РГБ, ф. 310, № 762.
По мнению автора, традиция вологодско-пермского летописания неоднократно становилась предметом специального изучения. Помимо трех редакций Вологодско-Пермской летописи конца XV — первой половины XVI в. работами Я.С. Лурье и Б.М. Клосса в научный оборот были введены краткие варианты севернорусских летописцев, доведенных до начала XVI в. Летописец РГБ, ф. 310 (собр. В.М. Ундольского), № 762, тесно связанный с историей вологодско-пермского летописания, оказался вне поля зрения исследователей. До 7008 (1500) г. он совпадает с Кратким Вологодско-Пермским летописцем. С 7010 (1502) по 7053 (1545) г. в Унд. 762 идет блок оригинальных записей — Продолжение Вологодско-Пермского летописца (ПВПЛ). Этот блок распадается на ряд отдельных летописных комплексов. Первый из них, с записями за 7010–7022 (1502–1514) гг. представляет собой новгородский источник, отчасти близкий к тексту Новгородской IV летописи, отчасти содержащий оригинальные известия. Второй блок с известиями за 7029–7052 (1521–1544) гг. имеет московское происхождение; одни его статьи не находят параллелей в известных летописях, другие восходят к протографу заключительной части Холмогорской летописи. Третий, заключительный, фрагмент ПВПЛ состоит из двух годовых статей за 7053 (1545) г., возможно связанных происхождением с Вологодским краем; особый интерес представляет пространный летописный рассказ о походе князя С.И. Микулинского на Казань, записанный со слов участника этой боевой экспедиции. Вероятно, само ПВПЛ было составлено на русском севере вскоре после 1545 г., когда в распоряжении местного книжника оказался новгородско-московский летописец с известиями за первую половину XVI в.
В ходе дискуссии обсуждалось соотношение изучаемого памятника с летописными традициями других регионов (в частности — с западнорусским и новгородским), а также значение отдельных известий ПВПЛ для определения места создания данной летописной подборки или происхождения ее возможных источников.