«Вы – самое главное оружие и ресурс»
— Какой момент можно назвать «отправным пунктом» в Вашей академической карьере?
— Наверное, все началось на втором курсе с Департамента истории и деятельности в Центре исторических исследований под руководством Александра Михайловича Семенова. Это было, скорее, в качестве эксперимента – пригласить заинтересованных студентов и посмотреть, как они себя проявят. Мы не были уникальными исследователями – просто писали работы, были активными на парах. В один прекрасный день нам пришло сообщение: «Не хотели бы вы попробовать себя в качестве стажеров-исследователей?». Я согласился. Именно этот момент я могу назвать первым шагом в моей академической карьере, которая до сих пор движется своим чередом.
Я делал различные отчеты в рамках научного семинара «Границы истории», мы записывали интервью с профессорами и людьми, производящими новое научное знание в России не только на русском, но и на английском языке. Хорошо запомнились наши первые походы в архив. Для историка это очень важный шаг – сходить туда самостоятельно. Все это произошло с «толчка» Александра Михайловича и Центра исторических исследований, за что им большое спасибо.
— Какие научные проекты в Центре Вам запомнились больше всего?
— Александр Михайлович и Центр исторических исследований приглашали очень известных в исторических кругах профессоров. Самый известный из них – это, наверное, Рональд Суни, который на какой-то момент являлся преподавателем Вышки. Александр Михайлович приглашал этих профессоров, и они давали мастер-классы нам, абсолютно юным, ничего не понимающим в истории студентам. Именно разговоры с легендами исторической науки мне очень запомнились. С одной стороны, страшно и стрессово – еще и на английском языке, но с другой стороны, этот опыт очень повлиял на меня.
Запомнились междисциплинарные выезды в Репино в академический центр, где у нас проходили семинары вместе с разными исследователями, в том числе из дружественного нам «Европейского университета», из московской Вышки, в частности, приезжали Александр Фридрихович Филиппов и Артемий Владимирович Магун, оба профессора философии. Это было в рамках научных проектов, а не учебы. По инициативе Александра Михайловича в эти проекты были вовлечены студенты, проявляющие интерес к науке. Такие значимые мероприятия, на мой взгляд, помогают молодым ребятам общаться со знающими людьми, чтобы выносить уроки для себя.
— Как деятельность в Центре исторических исследований повлияла на формирование Ваших текущих научных интересов?
— В Департаменте истории, и в Вышке, в целом, существует принцип междисциплинарности в качестве такого негласного гимна. Мы должны быть в диалоге с другими дисциплинами, с людьми другого профиля, общаться не только со студентами и преподавателями, но и с приглашенными коллегами, аспирантами. Мой научный руководитель, Иван Саблин, занимался темой Бурятии в поздней имперской России, ее трансформации в Бурятскую Автономную Советскую Социалистическую Республику. Он общался с Александром Михайловичем, который занимается империями, другими исследователями СССР и Российской Империи. На меня все это очень влияло, потому что данные люди общались со мной как со стажером-исследователем и давали ценные советы: что такое история и чем должен заниматься историк. В школе это было сложно понять, когда учитель дает нарратив с фактами, потом наступает ЕГЭ: складывается ощущение, что история – это зубрежка. В университете понимаешь, что на самом деле история – это про то, как критически мыслить, оценивать информацию и анализировать происходящее.
Вот так, возможно, в неформальной обстановке – не только на парах, но и на внеучебных мероприятиях Департамента – мы получали знания и советы, обменивались опытом и впечатлениями, в том числе с людьми из других дисциплин. В частности, Дмитрий Яковлевич Калугин, профессор филологии, очень сильно помог понять, как работать со словом, а это очень важно, когда мы создаем некоторое печатное знание.
— Что на данный момент является Вашим научным интересом?
— Сейчас я занимаюсь интеллектуальной историей России, исследую, как трансформировалось знание о природных ресурсах в поздней имперской России и в начале Советского Союза. Фокусируюсь на исследованиях якутских интеллектуалов: как они воспринимали природные ресурсы и относились к ним. Мой научный руководитель, который занимался на тот момент Бурятией, дал мне хороший толчок к пониманию того, какие существуют вообще в России регионы. Мне стало интересно посмотреть, как развивались различные этнические и национальные группы в составе этих двух держав, Российской Империи и СССР, таким образом, я продолжил изучать Сибирь и Якутию, в частности.
Изучение регионов – это очень важно, потому что обычный школьный нарратив преподают русоцентрично. Историю России представляют не в качестве истории многонациональной империи или Союза, а истории русских, что не очень корректно.
— Можно сказать, что большая заслуга в развитии Вашей академической деятельности принадлежит научному руководителю?
— Да, для студентов очень важно найти контакт со своим научным руководителем, чтобы понимать, чем заниматься. Хорошо, когда у студентов есть свои идеи и готовый исследовательский проект. До поступления в Вышку история казалась мне просто «болтологией», непонятным сидением в архивах. Но интересные курсы и внеучебные занятия, разговоры с научным руководителем и, в целом, с преподавателями помогли найти мне то, чем я занимаюсь и интересуюсь сейчас.
— Как Вы считаете, кому стоит поступать в магистратуру?
— Если пожелать что-то студентам, то главное – понимать, нужно ли вообще тебе поступать в магистратуру, тем более за рубеж. Это решение не должно быть принято под давлением, в том числе, научного руководителя или, тем более, родителей. Магистратура – это опять учеба, производство знаний, написание диссертации, отнимающей много сил и времени, которые можно было потратить на работу и карьеру вне научной сферы.
Более того, зона комфорта – это Россия, неважно какой город: все говорят на одном языке. А это другой мир, в моем случае Венгрия, Будапешт, все говорят на венгерском, студенты говорят на английском. Абсолютно новые люди, преподаватели. Никто за тебя не держится так по-домашнему, как это было в Вышке – четыре года уже все-таки большой срок. Здесь нужно проявлять себя, показывать свою инициативную сторону.
Это может превратиться в агонию. Очень много людей выгорало в магистратуре, потому что они не понимали, зачем туда пошли. Просто люди хотели попробовать пожить в Европе, не доучивались и возвращались расстроенные в родные страны и города. Этого нужно избегать, потому что вы самое главное оружие и ресурс, который у себя есть.
— На Ваш взгляд, какую тему можно назвать наиболее актуальной и популярной в исторической науке?
— Здесь, как и в социологии, все зависит от потребностей, от современной повестки дня. Например, про гендер несколько лет назад было мало исследований. Но сейчас, если поискать в Google Академии тему гендера, то работ будет очень много. Другой актуальный пример – тема природопользования и истории окружающей среды, в целом. Проблемы глобального потепления, использования и перераспределения ресурсов стоят сейчас особенно остро. Экологические катастрофы происходят в России и в мире чуть ли не каждый день, это и нефтяные разливы, и загрязнения, и браконьерство и так далее. Важно и интересно, то, как люди обращаются к историческому опыту для решения похожих проблем, чтобы посмотреть, как с подобными процессами справлялись или не справлялись. В том числе из-за этого я изучаю данную тему. Можно сказать, что мой научный интерес тоже навеян глобальными «трендами».
— Вопрос в стиле Юрия Дудя: можно ли заработать с карьерой ученого?
— Обычно люди идут в исследовательские центры после защиты PhD или окончания аспирантуры или остаются на кафедрах своего университета. Стараются пробиваться через младших научных сотрудников или преподавателей в постоянный штат и становиться доцентами, профессорами. Это наиболее распространенный вариант.
Заработная плата зависит от того, где и с кем оказался исследователь после защиты PhD. Конечно, заработать можно, если, например, стать экспертом в определенной области и применять свои знания для частных компаний. Есть случаи, и среди моих знакомых, что люди попадали в частные компании уже как сформировавшиеся ученые и использовали свой исторический бэкграунд для того, чтобы обсуждать темы, которые связаны с настоящим. Например, если речь идет о проблемах окружающей среды, то люди проводили экспертный анализ и подсказывали частным корпорациям, куда и как расходовать средства. Но такой шаг не слишком используемый, это во многом дело случая.
Но есть и такие люди, которые вообще уходят из истории и переквалифицируются в журналистов, антропологов, социологов, то есть меняют сферу гуманитарной деятельности.
— Как Вы думаете, грозит ли Вам такой уход из истории?
— Очень большую роль играет интерес. Я постоянно держу свой интерес к науке в тонусе: читаю исследования, ежедневно работаю над текстом, над анализом источников и так далее. Пока есть новая информация – интерес не пропадает, тем более тема и для меня, и мира актуальная, поэтому если на это есть запрос, почему бы этим не заниматься. Защита PhD в самом оптимистичном варианте у меня будет через три года. Дальше уже нужно будет думать, куда и как проявлять себя. Пока на данный момент я остаюсь в истории, хотел бы этим заниматься и в будущем и как-то помогать другим людям также вовлекаться в эту сферу, в частности преподавать. Желательно, конечно, попасть в исследовательский центр, чтобы заниматься публикацией книги или производством новых знаний в этой сфере.
Интервью подготовила студентка 4 курса ОП "Политология" Пуртова Влада.