Британский декаданс: Оскар Уайльд и писатели "Жёлтой книги"
И вот мы добрались до Британии 90-х годов XIX века. Закат Викторианской эпохи. Люди задыхались из-за пуританства, литература уже не помещалась в строгие рамки нравов. Всем нужен был глоток свежего воздуха, и им стал журнал “Жёлтая книга”. Рождение этого ежеквартального журнала было яркой вспышкой, но жизнь его быстро погасла. Он просуществовал с 1894 по 1897 годы.
Почему же книга была “жёлтой”? Жёлтый считался цветом болезни, с которой ассоциировался декаданс. Ещё раньше французские писатели издавали свои декадентские произведения с жёлтой обложкой, этот цвет стал отличительным знаком литературного движения. А Оскар Уайльд часто окружал себя подсолнухами или оставлял “жёлтые” намёки в своих произведениях.
“Жёлтая книга” выделялась не только своим оформлением в твёрдом переплёте, но и, конечно, своим содержанием. В отличие от других литературных журналов, которыми был наполнен литературный рынок, в нём не было рекламы, кроме списка издателей, а также не печатались серийные произведения. “Начинка” была не только литературной, но и художественной. Так, помимо рассказов, эссе, поэзии, в журнале можно было увидеть книжные иллюстрации, репродукции и портреты.
Идея создания данного журнала принадлежит иллюстратору Обри Бердсли и писателю Генри Харланду. Именно они объединились, чтобы ответить на мольбы литературного общества и подарить им искусство ради искусства. Уже с первого выпуска журнал стал пользоваться успехом, улетая с магазинных полок с невероятной скоростью. Во многом такой успех связывают с возрастающей популярностью Бердсли в тот момент – обложки с его иллюстрациями привлекали особое внимание. Однако нельзя преуменьшать заслугу журнала в том, что ему удалось открыть миру новых, свежих писателей и поэтов, а также дать женщинам дорогу в литературные круги.
“Жёлтая книга” по праву считается венцом британского декаданса. Журнал не пропускал произведения пуританского характера, он освободил писателей от рамок, дал поле для более глубокого, свободного творчества, а также донёс до британцев ту литературную мудрость, которая во Франции уже давно укоренилась: искусство существует не для человека, не для изменения мира, не для какой-то морали, а только ради самого искусства.
У всего, связанного с декадентским движением, довольно непростая судьба. Рок судьбы постиг и “Жёлтую книгу”. И кто бы мог подумать, что начало конца будет связано с Оскаром Уайльдом?
Хотя известный писатель никогда не печатался в этом журнале, “Жёлтую книгу” всегда косвенно с ним связывали, поскольку Обри Бердсли был его давним знакомым. Бердсли даже иллюстрировал пьесу Уайльда “Саломея”. Более того, Оскар Уайльд был знаком со многими писателями, которые публиковались в данном сборнике. Это и не удивительно, поскольку все они были приверженцами декадентских идей.
Когда Оскара Уайльда арестовали, у него в руках была книга с жёлтой обложкой. Разбираться никто не стал и журнал сразу обвинили в связях с преступником, хотя позднее стало известно, что эта книга не имела никакого отношения к декаденсткому журналу.
Ещё одной ниточкой между журналом и писателем был роман “Портрет Дориана Грея”. В нём пагубное влияние на душу главного героя оказала именно жёлтая книга, которую лорд Генри подарил юноше после трагической смерти его первой любви.
Интересно то, что сам писатель довольно негативно отзывался о “Желтой книге” и даже рьяно рвал страницы первого номера.
Однако из-за этих совпадений Обри Бердсли пришлось уволить, иллюстрации его выпусков заменялись. “Жёлтая книга” стала ассоциироваться с безнравственностью, пошлостью и всякого рода скандалами. Руководство стало с осторожностью относиться к тому, что публиковалось в журнале. Смена политики издания отразилась на настроениях публиковавшихся писателей, которые всё реже стали отправлять в него свои смелые произведения. После ухода Бердсли лишь пара выпусков пользовалась былым успехом, последние же номера журнала были провальными.
Официально о закрытии “Жёлтой книги” не сообщалось, он просто медленно стал пропадать с полок магазинов и стираться из памяти обывателей. Тем не менее, журнал оставил прохладный, бодрящий шлейф в умах литературных деятелей и критиков.
Сам Обри Бердсли тоже прочно засел в умах публики. Когда он был во главе печати “Жёлтой книги”, иллюстратор не раз пытался шокировать читателей. В каждом своём рисунке была какая-то сатира, высмеивание, осуждение устоев общества эпохи правления Королевы Виктории. Издатель Джон Лэйн знатно намучился с этим художником, поскольку ему приходилось скрупулезно выверять каждую иллюстрацию Бердсли.
Бердсли не скрывал своего презрения к идеалам Викторианской эпохи, его рисунки отличались гротескностью и были нарочито неестественными. Можно утверждать, что художник приложил руку к будущей судьбе “Жёлтой книги”. Именно он решил превратить идею свободного журнала в декадентский вызов нравственным устоям.
Далее мы подробнее остановимся на личности Оскара Уайльда и найдём ниточки, которые приведут нас к печально известному концу “Жёлтой книги”.
С ранних лет Оскар Уайльд был необычайно умён, знал несколько языков и преуспевал во всём, за что брался. Неудивительно, что юноша с лёгкостью поступил в Оксфордский университет. Уже там он начал привлекать всеобщее внимание своей эпатажной личностью, вокруг него рождались различного рода легенды. Он никогда не стремился их развеивать, поскольку считал, что они помогают рассмотреть подлинное лицо человека.
Где бы ни появился Уайльд, он всегда мог с лёгкостью очаровать людей, поэтому он быстро вписался в светские круги. Эксцентричность писателя выражалась не только в словах, но и в одежде. Ему мастерски удавалось сочетать несочетаемые цвета и приводить общество в шок своими яркими образами.
В творчестве Оскар Уайльд был таким же смелым и запоминающимся. Трудно вписать его гений в рамки одного жанра. Одно можно сказать точно – в его произведениях присутствовали декадентские настроения. Например, знаменитый роман “Портрет Дориана Грея” можно отнести к жанрам декаданса и эстетизма.
С одной стороны, в книге поётся ода красоте, с другой – через художника Бэзила автор доносит до людей идею искусства ради искусства. В романе также присутствует мистика, сатанизм, показаны все самые грязные пороки общества без маскировки деталей. Главный герой, сам того не подозревая, стремился к разрушению. Критики отмечали произведение как глубоко безнравственное и пошлое. Это ли не декаданс?
Оскар Уайльд действительно купался в лучах славы какое-то время. Однако хотя Оскар Уайльд был женат и являлся отцом двух сыновей, его заподозрили в связи с мужчиной. Долгое время он был жертвой шантажа, а когда пришлось защищать свою честь в суде, писатель с блеском провалил заседание и попал в тюрьму.
Многие друзья от него отвернулись, известность улетучилась, а тем, кто не желал видеть в нём монстра, развращающего нравственное общество, пришлось уехать, чтобы избежать преследований. Таким образом, всем, кто был с ним хоть как-то связан, пришлось непросто, в том числе и журналу “Жёлтая книга”.
Писатели “Жёлтой книги”
Элла Д’Арси была одной из регулярных писательниц, публикующих свои рассказы в журнале “Жёлтая книга”. В своих рассказах она тонко передавала психологию женщин, говорила о гендерном неравенстве и пыталась бросить вызов традиционным устоям Викторианской эпохи.
Писательница была печально известна своей неспособностью влиться в общество, она не могла ни с кем завязать дружбу. Д’Арси жила совершенно одна, в относительной бедности и писать стала только для того, чтобы заработать денег. В своё искусство она не вкладывала морали. Людям Элла предпочитала путешествия, часто заявлялась на званые вечера без приглашения и угрюмо молчала. Никто не знает, почему она поставила себя в обществе именно таким образом, но, возможно, она просто чувствовала себя сторонним наблюдателем лицемерия общества.
Её рассказ “The Pleasure-Pilgrim” выделяется среди остальных дерзкой игрой с гендерными устоями Викторианского общества. Главная героиня, Лули, предстала в качестве антагониста мужскому традиционному представлению о роли женщины в обществе. Лули не отказывала себе в удовольствиях, она не желала быть просто красивым декором в доме, молчаливым и пассивным. Героиня влюбляется в мужчину и не скупится на знаки внимания, однако всерьёз её никто не воспринимает. Для людей она идеальная актриса.
Писательница искусно играет и с образами смерти, которая не устрашает Лули. В ней она находит потайную, искажённую красоту. Героиня приглашает того самого мужчину поохотиться вместе, и когда в очередной раз она слышит о том, что на любовь она как женщина не способна, в серьёзность её намерений никто не поверит, Лули убивает себя у него на глазах. Перед тем, как выстрелить в себя, она подмечает, что такое действие точно сможет доказать всю серьёзность ее страданий.
Лули не желала идти на поводу общества и подарила публике свой последний, очаровательно трагичный акт жизни. Элла Д’Арси смогла добиться внимания от общества, зародив в сознаниях мужчин страх перед силой женщин.
Личность Эрнеста Доусона также была весьма неоднозначна. Родился юноша в достаточно богатой семье. Ему были открыты все дороги, но он от них отказался. Его неизменно преследовала тоска и печаль. Свою отраду он нашёл в лице 11-летней девочки, дочери польского владельца ресторана, и преданно ждал её пятнадцатилетия, сделав затем предложение. Девушка отказала ему, поскольку должна была выйти замуж за портного. Больше любви писатель и поэт не знал.
Затем в жизни Доусона наступила ещё более чёрная полоса. Отец умер от туберкулеза, а мать, истощённая болезнью, вскоре покончила с собой. После этого здоровье Эрнеста стало стремительно ухудшаться, и он умер в одиночестве в возрасте 32 лет.
Однако за свою короткую жизнь он успел оставить бессмертное наследие. Даже сам Оскар Уайльд с глубочайшим сожалением относился к смерти декадентского деятеля, которому посвятил одного из своих писем. Например, Доусон известен следующими строками:
Они не долги, дни вина и роз —
Мечты туман.
Наш путь недолог, и всерьёз —
То всё обман.
Эрнест Доусон из «лат. Vitae Summa Brevis» (1896)
Впоследствии “Дни вина и роз” послужат названием телевизионному спектаклю и фильму.
В будущем Маргарет Митчелл позаимствует метафору “Унесённые ветром” из его стихотворения Non Sum Qualis Eram Bonae sub Regno Cynarae:
Я многое забыл, Цинара! Унесённые ветром,
Розы брошены небрежно в толпу.
Забываю черты твоих лилий;
Опустошённый, уставший от страсти,
Из-за нашего долгого танца,
Я был верен тебе, Цинара! по-моему.
Эрнест Доусон из «лат. Non Sum Qualis eram Bonae Sub Regno Cynarae», третья строфа (1894)
Как можно заметить, стихотворения Доусона наполнены декадентским фатумом, безысходностью. Мир для юноши уже не так ярок, не так притягателен, он потерял способность отличать правду от лжи. Поэт устал, завял не только в своих работах, но и в жизни.
В “Жёлтой книге” публиковали свои произведения многие достойные писатели и поэты, некоторые из них обрели мировую известность. Вот только закончить хотелось бы такой малоизвестной личностью как Шарлотта Мью.
Она родилась в не самой благоприятной семье, её отец умер, оставив жену и семерых детей совершенно без денег. Два ребёнка страдали психическими заболеваниями и были помещены в специализированные учреждения, другие три ребенка умерли в раннем возрасте. Остались только мать, Шарлотта и её сестра Анна. Они поклялись, что никогда не выйдут замуж, чтобы не передать болезнь своим будущим детям.
К сожалению, позднее после смерти сестры Шарлотта впала в глубокую депрессию и была помещена в психиатрическую больницу, где она и наложила на себя руки.
Всё творчество Шарлотты Мью, будь то стихи или проза, окутывает дух сплина. К сожалению, её творчество не обрело славы, но подарило миру прекрасно грустные строки, пронизывающие до глубины души.
Взгляд из окна (From a Window)
Наступает июнь, и платан опять
шелестящей сетью завешивает окно.
Я буду сильней всего по дереву тосковать,
оставленному на земле, снова зазеленевшей,
но
я надеюсь без страха выйти за дверь,
не заботясь о том, что здесь станет теперь,
когда я исчезну в тень:
довольно ли зелена завеса в проёме окна,
и кто та смеющаяся она,
что бродит с моим возлюбленным
весь этот летний день.
Шарлотта Мью, перевод: Левдо.
Источник: https://stihi.ru/2016/06/09/8737
Усталое сердце (Untitled)
Нет в сердце сил стремиться за твоим. Наш путь
теряется вдали.
Давай же побредём домой, не позабыв взглянуть,
мимо чего прошли.
Пойдём теперь же; небеса в тумане, мирный вечер тих,
и мы без слов близки.
Я всё прочту в ответе глаз твоих
касанию моей руки.
Но утра -- нет, не жди. Дыханье из груди
возьмёт оно. Пусть будет столь же мил,-
милее, может быть,- посмертный лик Любви, и позади
откроется весь путь,- любовный жар остыл;
нет в сердце сил.
Шарлотта Мью, перевод: Левдо
Источник: https://stihi.ru/2016/06/09/8737
“Жёлтая книга” действительно заключает в себе творчество разного типа, объединённого декадентским направлением. Британский декаданс был эксцентричным, дерзким и порой совершенно прекрасно ужасным. А его главный журнал подарил название целому десятилетию, которое впоследствии прозвали “жёлтые девяностые”.
Валерия Галудзина
Источники
- Adams, Jad. Madder Music, Stronger Wine: The Life of Ernest Dowson, Poet and Decadent. London ; New York : New York: I.B. Tauris ; Distributed by St. Martin's Press, 2000.
- Bristow, Joseph. "The blackmailer and the sodomite: Oscar Wilde on trial". Feminist Theory. 17 (1) (2016): 41–62.
- Copus, Julia . This rare spirit : a life of Charlotte Mew. London (2021): p. 110.
- Hughes, L. K. "Women Poets and Contested Spaces in "The Yellow Book"". Studies in English Literature. 44 (4) (2004): 849–872.
- Ledger, Sally. "Wilde Women and The Yellow Book: The Sexual Politics of Aestheticism and Decadence", English Literature in Transition, 1880-1920, 50.1 (2007): p. 5.
- Sturgis, Matthew. "Contributors to the Yellow Book (act. 1894–1897)." Oxford Dictionary of National Biography. 4 Oct. 2007
- Weintraub, Stanley. "Introduction", The Yellow Book: Quintessence of the Nineties (New York: Doubleday, 1964), p. xvi.
- Weintraub, Stanley. “THE YELLOW BOOK: A REAPPRAISAL.” The Journal of General Education 16, no. 2 (1964): 136–52.
- Веб-ресурс Стихи.ру.