Публикации

.

В работе рассматриваются основные идеи книги «Искусство судить» канадского правоведа Луи Лебеля, который показывает, что процесс вынесения решений не может быть представлен как механистический — от судьи требуется проникновение в суть рассматриваемой ситуации, оценка последствий вынесенного решения не только для сторон процесса, но и для всего общества

Цель: изучение золотоордынских исторических памятников середины XIV в. как источника сведения по истории права и судебного процесса Золотой Орды, сравнение действий золотоордынских властей с аналогичными действиями, предпринимавшимися в других странах того времени, общая оценка уровня золотоордынского судопроизводства в рассматриваемый период. Материалы исследования: золотоордынские исторические памятники (правовые документы т.н. «венецианской коллекции», другие источники XIV–XV вв., касающиеся разбирательства дел о возмещении ущерба на международном уровне, включая акты венецианских колоний Причерноморья и средневековые русские грамоты. Научная новизна: впервые предпринимается попытка историко-правового анализа золотоордынских памятников как источника сведений о судебном процессе и сопоставительного анализа действий судебных органов на разных стадиях гражданского судебного разбирательства с международным участием в Золотой Орде и современных ей государствах. Результаты исследования: реконструированы основные стадии гражданского процесса в Золотой Орде (от подачи иска до вынесения судебного решения), выявлена специфика конкретного дела в связи с участием в нем иностранного элемента, а также публично-правовым характером (иск не к частным лицам, а к государству – Венецианской республике в целом). Установлено, что все процессуальные действия, совершавшиеся ордынскими властями в процессе разбирательства, а также в целях обеспечения исполнения вынесенного решения имели аналоги в процессуальной практике других государств, имевших интересы в Причерноморье в XIV–XV вв. Соответственно, делается вывод о высоком уровне судебной техники в Золотой Орде, в т.ч. и благодаря рецепции из иностранного опыта.

Анализируются интерпретации формы и сущности власти в Сибирском ханстве в отечественной историографии, рассматриваются основные этапы становления взглядов на проблемы изучения и особенности сибирской государственности, в том числе объясняющие причины отсутствия специальных исследований в этом направлении. Проведение историографического исследования позволяет подвести определенные итоги и наметить перспективы и направления дальнейших исследований государственности древней Сибири.

В книге анализируются правовые аспекты взаимодействия Российской империи с государствами Средней Азии с начала XVIII в. до 1917 г. Автор характеризует основные этапы формирования российского влияния на правовое развитие среднеазиатских ханств, рассматривает главные направления, по которым это влияние осуществлялось. Обращается внимание на средства и методы российской правовой политики в ханствах Средней Азии после установления над ними протектората. Отдельно рассмотрен вопрос о правовой политике России в среднеазиатских регионах с особым правовым статусом, а также в условиях военного положения, революционной ситуации и  проч. Проведенное исследование позволяет осмыслить исторический опыт интеграции на евразийском пространстве, очередной этап которой активно реализуется сегодня, а также оценить степень эффективности правовых средств этой интеграции в XVIII — начале XX в., их сильные и слабые стороны.
Книга предназначена для историков государства и права, историков России, востоковедов, политологов, а также студентов, обучающихся данным специальностям.

Рецензии:
• Интернет-ресурс "Republic" 14.03.2020

.

.

В книге впервые в отечественной науке предпринимается попытка проанализировать сведения российских и западных путешественников о государственности и праве стран, регионов и народов Центральной Азии в XVIII — начале XX в. Дипломаты, ученые, разведчики, торговцы, иногда туристы и даже пленники имели возможность наблюдать функционирование органов власти и регулирование правовых отношений в центральноазиатских государствах, нередко и сами становясь участниками этих отношений.
В рамках исследования были проанализированы записки и рассказы более 200 путешественников, составленные по итогам их пребывания в Центральной Азии. Систематизация их сведений позволила сформировать достаточно подробную картину государственного устройства и правовых отношений в центральноазиатских государствах и владениях.
Книга предназначена для специалистов по истории государства и права, сравнительному правоведению, юридической антропологии, историков России, востоковедов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.

Существуют две традиции обоснования действительности права – метафизическая и антиметафизическая. В начале ХХ в. антиметафизическая традиция была дополнена психологическим реализмом, получившим развитие в рамках Упсальской школы и психологической школы Л.И. Петражицкого. Можно проследить единую линию рассуждений о действительности права – от Л.И. Петражицкого (и его учеников) и А. Хэгерстрёма (и его учеников, включая А. Росса) до Э. Паттаро – в рамках направления, которое может быть названо континентальным, или психологическим, правовым реализмом. Данное направление в теории права характеризуется установкой на исследование права в контексте фактов психофизической реальности, идеей о психической природе права, указанием на авторитетно-мистический характер и объективацию правовых переживаний, а также на несводимость права к поведенческому аспекту и др.

Термин «Упсальская школа правового реализма» обозначает теоретико-правовую позицию ученых из Упсалы – А. Хэгерстрёма и его наиболее последовательных учеников, А.В. Лундстедта и К. Оливекроны; она выделяется в рамках более общего направления скандинавского правового реализма, представляющего, в свою очередь, часть континентальной реалистической традиции. Философские основания Упсальской школы правового реализма включают в себя отрицание субъективизма и метафизики, натурализм, нонкогнитивизм. Данная школа уделила особое внимание вопросам о возможности научного знания о праве и построения ценностно-нейтральной теории, поиску надежных методологических оснований для науки о праве. Отрицание субъективизма и метафизики привело к утверждению, что существует и может быть предметом научного познания только одна реальность – пространственно-временная, психофизическая. Поскольку правовые понятия не имеют непосредственного соответствия в фактах такой реальности, они признаются иллюзиями и даже магическими формулами, которые, однако, основываются на реальных психологических фактах и оказывают воздействие на сознание людей.

В рамках Упсальской школы право с реалистической точки зрения предстает как машинерия принуждения, как порядок, основанный на действии организованной общественной силы, в рамках которого нормы права выступают как независимые императивы и мотивы поведения, оказывающие внушающее, связывающее волю воздействие на сознание и поведение людей. Действительность права обусловливается силой организованного общественного принуждения и рассматривается как сложное явление внутреннего мира людей. Являясь комплексным фактом психики, действительность права представляет собой психологическое самообязывание, возникающее в результате систематического действия машинерии физического принуждения, а также под влиянием культурных, социальных и даже биологических факторов.

История Монголии XVII – начала XX в. нашла освещение большей частью в записках русских путешественников, тогда как их западные коллеги в данный период бывали в этой стране не так часто. Тем ценнее представляются их сведения о различных аспектах жизни монголов, в том числе об их политической и правовой культуре. Анализируются материалы путешественников, побывавших в Монголии в разные периоды и с разными целями, – миссионеров Т. Перейры и Ф. Жербийона, Э.Р. Гюка и Ж. Габе, Ф.А. Ларсона, дипломатов Л. Ланга, Д. Белла и Г.И. Унферцагта, К. де Бурбулон, У.В. Рокхилла, Ч.У. Кемпбелла, инженера Р. де Батца, ученого С. Гедина, путешественников А. Мичи и В. Меньяна. Одни авторы в своих записках описывают реалии XVII–XVIII вв., другие – XIX и, наконец, начала ХХ в., освещая, таким образом, важные этапы истории Монголии – от попадания под власть империи Цин до возникновения предреволюционной ситуации, приведшей к созданию независимого Монгольского государства. Во всех анализируемых материалах можно обнаружить сведения о политическом устройстве и правовых традициях монголов. В зависимости от целей пребывания в Монголии и личностных особенностей (занимаемое положение, уровень образования и др.) каждый путешественник освещает те или иные вопросы политико-правовых аспектов жизни монголов. Во многих случаях информация иностранцев о государстве и праве монголов носит лапидарный характер, поскольку они не ставили задачей характеристику государственного устройства и правового положения Монголии. Тем не менее, их комплексное исследование, в т.ч. сравнительный анализ сведений различных авторов, позволяет сформировать представление о специфичном «западном» взгляде на монгольскую государственность и право.

В настоящей работе анализируется Сасанидский Судебник, как источник права раннесредневекового Ирана, а также оценивается его значимость для изучения персидского права соответствующего периода. В рамках исследования приводится систематизация источников Сасанидского права и выявляется место Судебника в указанной системе, а также анализируется правовая природа и содержание правового памятника в целях выявления его ценности для дальнейшего изучения права раннесредневекового Ирана. 

В статье рассматриваются методологические основания повышения эффективности юридического мышления в игре. Определяется место юридического мышления как конститутивной составляющей права и как способа конструирования правовой реальности. Обозначается проблема необходимости повышения эффективности юридического мышления, предлагаются критерии эффективного юридического мышления (конкурентоспособность, креативность, продуктивность, риск-ориентированность, проактивность, быстрота), обосновывается, почему именно игра выступает основным методологическим инструментом повышения эффективности юридического мышления. Обращается внимание на интерсубъективный контекст игры, на нюансы методологического конструирования игры, на особенности игры в условиях глобализации. Обозначается проблема образовательного кризиса прежде всего как кризиса методологического, связанного с применением традиционных методов обучения к поколению, требующему новых, креативных методов обучения.  Обосновывается, что игра с методологической точки зрения позволяет переориентировать преподавание дисциплины с преимущест­венного присвоения студентами знаний на преимущественную их творче­скую выработку и использование. В отличие от традиционных методов обучения, игра помогает не накапливать и организовывать знания, а генерировать их. Благодаря игре формируется новый тип мышления – креативный.

Анализируется правовое обеспечение интеграции Туркестанского края в состав Российской империи под управлением К. П. фон Кауфмана.

Статья посвящена памяти Елены Викторовны Бернадской - историка-медиевиста, книговеда, сотрудницы Российской Национальной Библиотеки, СПбГУ им. А.А. Жданова и Института Истории АН РФ.

Указом цинского императора Даогуана 1823 г. за правителем Среднего жуза Губайдуллой Уалихановым было признано ханское достоинство. Данное обстоятельство вызвало негативную реакцию со стороны российской императорской администрации, под давлением которой хан Губайдулла отказался от признания за ним со стороны Поднебесной указанного титула. Темой настоящей работы является установление правомерности и юридической действительности вышеназванных действий Губайдуллы Уалиханова с позиции трех правовых систем: Российской империи, Цинской империи и Казахстана. Актуальность и новизна настоящего исследования связаны с тем, что данный вопрос не был рассмотрен с юридической точки зрения.