23.09/04.10.1717, пн. П. в Кенигсберге.

23.09/04.10, пн.

С места стоянки поутру греблей пришли в Кенигсберг и, отобедав в доме бурграфа Неглина, в 3-м часу пополудни пошли сухим путем до Шама – местечка, что в 3 милях на берегу у Куршгафа, там и ночевали[1].

В этот день в СПб умер Н.М.Зотов[2].

Письма и бумаги П.: 1. Запись расходов («Едучи от Кинисберха до Куршгафа за лошадь подставную, у которой ногу переломило, заплачено по указу Екатерины хозяину 5 червонных»)[3]; 2. П.П.Шафирову письмо, что в прошлом году бургомистер Неглин тайно объявил, что у них готовы каперы, но ждет разрешения короля Фридриха-Вильгельма I, «сейчас он тоже сказал, и я написал к королю письмо о том и оставил подписанный лист к [А.Г.]Головкину, чтобы пруссаки не торговали со шведами…»[4]; 3. Фридриху-Вильгельму I письмо о приеме им А.Г.Головкина с грамотой[5]; 4. А.Г.Головкину письмо о переговорах с Фридрихом-Вильгельмом I касательно борьбы со шведскими каперами[6]; 5. Б.П.Шереметеву письмо: «Писмо твое получил, в котором приносишь преступление свое и просишь прощения, на что ответствую, что за ваши службы наказания надлежащего вины вашей могу отпустить, а что явно розыску и обличения миновать не могу, ибо тем бы я сам нарушителем правам был, прошу вас коли имели смелость преступить, имейте силу терпеть»[7]*.

Разные письма и бумаги: сенатский указ о нерешении военными гражданских дел[8].

Комментарий.

* Б.П.Шереметев, будучи командующим русскими войсками в Речи Посполитой, совершал обычные для того времени злоупотребления (насильственное изъятие у населения провианта, лошадей, брал взятки). Это вызвало возмущение ограбленных его людьми шляхтичей, которые подали жалобы во все возможные инстанции, и об этом стало известно П. Эта тема, на протяжении всей Северной войны, была крайне болезненной для П., который многократно требовал от армейских чинов прекратить мародерствовать, он посылал следователей, наказывал армейских мародеров, но остановить насилие был не в состоянии. А тут в злоупреблениях оказался замешан сам главнокомандующий русской армии. Это делало пребывание русских войск в Речи Посполитой (то есть на основной коммуникации между Россией и Германией) чрезвычайно уязвимым и даже опасным, ибо поднятый шум мог стать законной причиной для разрыва турками заключенного в Адрианополе мира, как раз предусматривающего полный вывод русских войск из Польши. (Подр. см.: Заозерский А.И. Фельдмаршал. С. 141-142). Примечательна и типичная для П. отговорка, что он не может отменить розыска, ибо не хочет нарушить закон, хотя сам, в своих интересах и по разным поводам, постоянно делал изъятия из закона и грубо нарушал его.

[1] ГСВ. 1. С. 624.

[2] ПЖПВ. 1717 г. С. 36.

[3] Сб. выписок. 2. С. 85.

[4] КПБ. 85. Л. 154.

[5] КПБ. 85. Л. 155-156.

[6] КПБ. 85. Л. 157-158.

[7] КПБ. 85. Л. 159.

[8] ПСЗ. V. № 3105. С. 512-513.