08/19.06.1717, сб. П. в Париж.

08/19.06, сб.

П. в Париже, утром был в бане, потом прибыл с маршалом Р.М. де Тессе на судебное заседание в Парижском парламенте, его принимал президент Ж.А. де Месм. П. слушал речи адвокатов Мишо и Герэна, а также прокурора Ламуаньона. Под конец тот произнес речь в честь высокого гостя и ее занесли в парламентский акт*. Кроме того, П. побывал в библиотеке, на глобусе исправил очертания Каспийского моря[1]. После обеда к П. приезжал прощаться король Людовик XV[2]. П. в Лувре, был в Академии надписей, Академии художеств, смотрел занятия учеников, потом прошел в Парижскую Королевскую Академию наук, где устроили чрезвычайное заседание под председательством аббата Ж.П.Биньона. П. просил академиков сидеть в его присутствиии и все осматривал с большим вниманием. Ж.Э. де Лафе показывал ему модель водоподъемной машины, Андре Далем – новый домкрат, механик Ф.Ж. де Камю изобретенную им модель механической кареты (точнее – модель упряжки для игрушечной кареты короля); химик Луи Лемери показывал химические опыты («Марсово дерево – восстановление железа);  возожно Р.А.Ф.Реомюр  показывал ему подготовленные к изданию рисунки по истории искусств. В протоколе этого заседания было записано: «Царь удостоил академию своим посещением, ему показали машину г. [Ж.Э.]Лафея для подъема вверх воды, кристаллизованную цинковую соль, подъемную машину г. [Андре] Далема и карту г. Лекамюса. Академики вышли навстречу царя до самой лестницы, вошедши, он не садился и все прочие также стояли, осмотрев представленные ему машины, которые тут же были объяснены, он вышел опять, сопровождаемый до самой лестницы»**. С.А.Мезин сомневается в справедливости широко распространенного утверждения, что именно тогда П. подарил Академии карту Каспийского моря[3]***. В тот день, но раньше, П. был в Лувре в Королевской академии надписей и изящной словесности, где академики показывали ему историю Людовика XIV по медалям, а он, в свою очередь, демонстрировал медали о событиях своего царствования[4]. Был он также в Французской академии художеств и в Академии живописи и скульптуры. Во Французской академии ему показали портреты Людовика XIV, кардинала Ж.А.Ришелье, канцлера Пьера Сегье, шведской королевы Кристины. П. был особенно впечатлен портретом кардинала Ж.А.Ришелье[5]. В 6 часов вечера П. возвратился к себе и слушал всенощную накануне Духова дня в своей походной церкви, устроенной в Отеле Ледигьер[6].  Посылка барона Бонмазари в Лондон для найма в русскую службу адмирала Висгарта (Бантыш-Каменский. Обзор. 1. С. 132).

Письма и бумаги П.: 1. Запись расходов: «Егору Сергееву на расплату за качалку и седла, которые сделаны к той качалке по указу Ц.в. по щету - 350 ливров; Ивану Кабылякину на заплату за звезду ковалерскую и протчее по росписи - 98 ливров»; «по указу Ц.в. заплачено за персоны Е.в. убранные алмазами, которые взяты для подарков». Дано в подарок присланному от Филиппа Орлеанского «с книгами, которые он подарил Е.ц.в. - 20 червонных; выдано Ю.И.Кологривову на заплату за инструменты, купленные для Е.в. по росписи, за 911 ливров червонных»[7]; 2-3. Пас капитану корабля о содействии и вспоможении (на латыни)[8]; 4. Резолюция об уплате денег за персону алмазную, взятую у П.А.Толстого для подарка маршалу Р.М. де Тессе[9]; 5. П.П.Шафирову и П.А.Толстому жалованная грамота на заведении мануфактуры материй или парчей[10]; 6. Кн. В.Вл.Долгорукову указ ехать в Гданьск для взыскания с города контрибуции[11]. 7. Указ? о пожаловании Ф.Веселовского резидентом при английском дворе» (Бантыш-Каменский. Обзор. 1. С. 132).

Разные письма и бумаги: 1. Н.П.Вильбуа из Динамюнде писал А.В.Макарову, чтобы тот донес П. о нехватке у него провианта, о конфликте с местными шкиперами, торгующими со Швецией, и «за то на меня здешние жители вознегодовали и ищут, чтоб меня убить до смерти за то, что я их одерживаю и в Швецию не пропускаю. Прошу вам, пожалуй, изволь меня уведомить, не будет ли на меня гнева от Ц.в., что я это делаю без повеления»[12]; 2. Ф.М.Апраксин – А.Д.Меншикову от Наргена, что флот возвращается, в походе «терпели жестокую погоду при котором случае переломало несколько мачт и стеньгов, для чего принуждены поворотиться»[13].

Комментарий.

* По мнению Н.В.Муравьева, речь замещавшего тогда генерал-прокурора Ламуаньона произвела на П. «сильное впечатление» и стала толчком к созданию в России должности генерал-прокурора. К мнению Н.В.Муравьева присоединился и Д.О.Серов[14], хотя о реакции П. на эту речь по известным документам мы ничего не знаем.

** В этот день лейб-медик Р.К.Арескин предложил президенту Академии аббату Ж.П.Биньону принять П. в Академию, но получил отказ, вероятно, по воле регента Филиппа Орлеанского. По другой версии сам П. отказался тогда от избрания[15].

*** Действительно, карта была составлена позже экспедицией К.П.Вердена и Ф.И.Соймонова в 1719-1720 гг.[16].

[1] Мезин. Петр I во Франции. С. 115; Гузевич и Гузевич. Хроника визита. С. 154.

[2] ПЖПВ. 1717 г. С. 19; ГСВ. 1. С. 618; Мезин. Петр I во Франции. С. 74.

[3] Мезин. Петр I во Франции. С. 248.

[4] Мезин. Петр I в Париже. С. 210

[5] Мезин. Петр I во Франции. С. 172-173.

[6] Мезин. Петр I во Франции. С. 74; Полуденский. Петр Великий в Париже. Стб. 692-693.

[7] Сб. выписок. 2. С. 68-69.

[8] КПБ. 84. Л. 485-487.

[9] КПБ. 84. Л. 489.

[10] ПСЗ. V. № 3089. С. 496-497; Голиков. ДПВ. 6. С. 614.

[11] Бантыш-Каменский. Обзор. 2. С. 168.

[12] МИРФ. 2. С. 221.

[13] МИРФ. 2. С. 222.

[14] Муравьев.  Прокурорский надзор. С.  266-270; Серов. Прокуратура России. С. 80

[15] Княжецкая. Научные связи. С. 91; Мезин. Царь, вице-адмирал и академик. С. 268;

Мезин. Научные контакты. С. 114-117.

[16] Княжецкая. Новое о карте Каспийского моря.