14/25.07.1711, сб. П. и Екатерина с армией в лагере на р. Жижа

П. и Екатерина с армией в лагере на р. Жижа. Переправа через Жижу гвардии и П., армии Б.П.Шереметева, «отошед пол-3 мили», ночевали при реке Прут[1].  

В этот день турки сдали Браилов войскам К.Э.Ренне. Потери русских при штурме составили 400 чел., турок - 800[2]. Фома Кантакузин стал закупать продовольствие и организовывать войска. Он послал донесение П., но депеша была перехвачена, и П. не узнал о взятии Браилова после заключения Прутского мира. 16.07, в понедельник, вечером К.Э.Ренне получил от русского комиссара и посланного от великого визиря Мехмед-паши курьера сообщение о заключении мира, сдал крепость обратно коменданту Браилова Дауд-паше 17.07, отдал также пленных, кроме 60 пленных русских девушек, которых увез с собой. К.Э.Ренне двинулся из Браилова во вторник, 18.07[3].

Письма и бумаги П.: П.П.Шафирову «из лагору от Жижи» об условиях мира с турками (вопрос о невмешательстве в дела Польши и о продаже туркам кораблей Азовского флота)[4]*.

Разные письма и бумаги: Ф.М.Апраксин – П. из Троицкого о готовности к обороне «до последнего нашего живота», о пришедшем турецком флоте[5].

Комментарий .

* П. писал относительно ситуации в Польше П.П.Шафирову: «Как выдут наши войска отселя, то надо б вам, конечно, по времени домогатца, чтоб и от них тое же обнадеживанья получить, дабы и оне (в черновике далее «и шведы») не интересовались, но оставить оное свободно со обоих сторон, яко вольное государство»[6]. Так была сформулирована принципиальная позиция русского правительства, просуществовавшая до самих разделов Польши. Это была своеобразная концепция «независимого и слабого Польского государства», где главная цель политики России состояла в том, чтобы с одной стороны, не допустить усиления влияния других держав на польские дела, а с другой стороны, - содержать Речь Посполитую в статусе «вольного», т.е. фактически ослабленного государства и под видом ревностного «гарантного» сохранения польских свобод не допустить усиления королевской власти и польской государственности вообще. Любопытно, что когда П.П.Шафиров в разговоре с великим визирем Мехмед-пашой провел мысль, что П. не будет вмешиваться в польские дела, если этого не будут делать шведы, на это великий визирь Мехмед-паша «отвечал с сердцем: вам-де о себе надобно говорить и обещать, что мешатца в полские дела, а до других какое вам дело?» и на это русский дипломат, армия которого в этот момент, скажем мягко, без славы отступала с места сражения, «в тогдашнем состоянии и прекословить не мог»[7].

[1] ВПЖШ. С. 57.

[2] ПБП. 11-2. № 4620. С. 37-38.

[3] Н.Г. Петр Великий. С. 87-88; ПБП. 11-2. С. 37-38.

[4] ПБП. 11-2. № 4588. С. 9-10; № 4601. С. 20, 355.

[5] Война с Турциею. С. 156-157.

[6] ПБП. 11-2. С. 9.

[7] ПБП. 11-2. С. 355.