24.03.1714, ср. П. в СПб.

П. в СПб., был у обедни у Троицы, где служил Иов, «ставил во дьяконы двух, в дьячки и был у выноса А.Ф.Нарышкина, и слушал в доме всенощную, исповедовался»[1].

Письма и бумаги П.: 1. Указ именной о разделении движимых и недвижимых вещей после отцов детям (т.н. указ о единонаследии)и его редакции[2]*; 2. Указ сопроводительный о публикации приложенного «надрукованного» указа о единонаследии. С припиской «Таковы указы по губерниям розданы и розосланы марта 27 дня 1714 году»[3]; 3. А.А.Курбатову указ о посылке указа о наследовании, об оглашении указа, «а наипаче в великом осмотрении иметь 16-й пункт для того, ибо обычай есть проклятым ябедникам все указы своими вымыслы портить <…>. Также смотреть, дабы задним числы не делали, что все на вас взыскано будет по 16-м артикулу»[4]; 4-10. Кн. П.А.Голицыну, Ф.М.Апраксину, М.П.Гагарину, Д.М.Голицыну, А.Д.Меншикову, А.П.Салтыкову, П.С.Салтыкову указы о том же[5]; 11-12. М.Т.Грекову через А.В.Макарова о получении царем его письма и отправке деревьев; о том же В. фон Делдену [6]

Разные письма и бумаги: 1.Ф.М.Апраксин – У.О.Шпарейтору о литье пушек по указу П. с указанием их параметров[7]; 2. В.Зотов – П. из Ревеля о получении писем о движении Аронделя и Армонта[8]; 2. С.Г.Нарышкин – Г.И.Головкину из Дрездена о том, что он обедал у Августа и «по многих разговорех тихо изволил мне говорить с клятвою, чтоб я донес ц.в., что он, к.в., всегда в союзе с ц.в. пребудет верно и партикулярного мира с шведами отнюд не зделает и чтоб в том  ц.в. был безсумненно надежен»[9]

Комментарий .

* В.О.Ключевский писал, что это был указ не о майорате, как показалось западным наблюдателям, а о единонаследии, т.е. наследником земли мог стать любой из сыновей, а не только старший сын. Этим устранялось дробление поместий, создавались – по мнению законодателя – условия для того, чтобы оставшиеся без наследства молодые дворяне шли на службу. Одновременно, закон фактически ликвидировал прежде весьма заметные различия поместья и вотчины, сливал их в единое земельное владение[10]. Л.А.Фэрроу замечает, что, «если Петру действительно был по душе разумно обоснованный выбор одного из сыновей на роль наследника, то при внимательном чтении указа становится ясно, что он не ставил задачу достигнуть этого идеала: царь не столько заботился о том, кто именно из членов семьи получит землю, сколько о том, чтобы имение осталось неделимым и не ушло из семьи», и что указ 1714 г. был лишь поправкой к указу 23.01.1712[11]. Касаясь целей реформы, ученые почти единодушны. Н.А.Воскресенский считал (написано в 1940-х гг.), что П. пытался «ограничением дробления и мобилизации дворянских земель» принудить склонное к тунеядству дворянство служить, торговать, строить фабрики или заниматься “знатным мастерством”». В 1990-х гг. А.Н.Медушевский писал, что реформатор «пытался ограничить численность землевладельцев стабильной постоянной цифрой. Это была попытка законодательного ограничения класса помещиков существующей стабильной численностью и препятствования ее бесконтрольному возрастанию», которое, по мнению автора, вело к тенденции раздробления земельного фонда, «экономически невыгодной с точки зрения казны». Правда, можно сомневаться в оптимистической оценке автора скрытых «достоинств» указа 1714 г., который, по мысли А.Н.Медушевского, стремился «сохранить при равном числе владений стабильное число землевладельцев и тем самым создать возможность ведения хозяйства с перспективой и более эффективно, используя преимущества крупного феодального хозяйства перед мелким»[12]. Есть много оснований сомневаться в подобной «политэкономии феодализма», тем более, что в исследованиях С.В.Черникова обоснована мысль  о том, что закон 1714 г. даже «усилил дробление собственности»[13], а статьи указа 1714 г. представляли собой «беспрецедентную попытку ограничить права собственности»[14]. Думаю, что в данном случае автор слишком модернизирует понятие «право собственности» применительно к рассматриваемому времени, когда все было «государево» и «поворачивалось в казну» без особой процедуры. См. также: Марасинова. Сословная политика. С. 76-77; Черникова. Парадоксы петровской европеизации. С. 7 -11; Черникова. «Обратная сторона» петровских реформ. С.92.

[1]ПЖПВ. 1714 г. С. 93.

[2]ЗА. 2-3. С. 10-16; ПСЗ. V. № 2789. С. 91-94; ДПС. 4-1. С. 238-241; 5-1. С. 63; 5-2. С. 962--964; КПБ. 76. Л. 187-196; ПБП. 14-1. С. 133-138, 142-143, см. 631-633.

[3] КПБ. 75. Л. 137; ПБП. 14-1. С. 143-144.

[4] КПБ. 75. Л. 197.

[5] КПБ. 75. Л. 198, 199, 203; Рескрипты и указы. I. С. 312; ПБП. 14-1. С.144-146, 637.

[6] ПБП. 14-1. С. 146-147.

[7] МИРФ. 3. С. 520.

[8]Собрание писем. 2. С. 226; ПБП. 14-1. С. 361. 

[9] ПБП. 14-1. С. 537.

[10] Ключевский. Курс русской истории. IV. С. 80-83.

[11] Фэрроу. Наследие. С. 101.

[12]Медушевский. Утверждение абсолютизма. С. 133, 135, 144.

[13] Черников. Власть и собственность. С. 156.

[14] Черников. Дворянские имения. С. 58.