08.07.1713, ср. П. прибыл в Кипину мызу.

П. прибыл в Кипину мызу (Кипень) «для лечения» и оставался там до 17.07*. Там он получил ведомость от коменданта Ревеля В.Н.Зотова, что купленный за границей корабль «Билимбрук» захвачен при перегоне в Россию шведами.  

Русские войска А.Д.Меншикова начали блокаду Штеттина[1].

Письма и бумаги П.:1. Ф.М.Апраксину письмо из Петергофа с указаниями об укреплении Гельсингфорса, о движении конницы из Курляндии, о флоте, на приход которого Ф.М.Апраксину не следует надеяться, т.к. с прибывшими из-за границы кораблями Кроншлотская эскадра еще не объединилась, а шведских шесть кораблей видели у Ревеля. «И для того трудимся оные сюды достать <…>. Також з дедушком нашим, как с чортом, вожусь и не знаю, что делать – Бог знает, какой человек <…>**.А когда случимся, будем сколько возможно делать. Однако, чаю, позно будет. А не случась протиф такого числа (шведов – Е.А.) озардовать трудно. Рекрут привезу с собою <…>. О провианте трудитца будем» и др. Получено 15.06[2]; 2-3. К.И.Крюйсу письмо в ответ на его письмо, в котором адмирал обосновывал решение военного совета не брать царя в поход. Относительно примеров, которые привел К.И.Крюйс, что «счасье и безчасье состоит в одной пульке – я вашей милости никогда не советовал чинить азардоф, ниже десператно что чинить. Безмерному ж опасению, которое ваша милость имеет, не могу следовать <…>. Я не могу знать: в письме своем пишите, что готовы от всего серца изполнять сие дело. А столько примеров страшных в другом письме кладете <…>. Что же пишете, что по доносу ваших неприятелей, то я не хочю совесть свою иметь нечисту пред Богом, дабы наносом без испытания поверить»[3]; Ответы на примеры К.И.Крюйса***;4. М.И.Неклюдову с указанием не отпускать карбусы из Выборга[4].

Разные письма и бумаги: сенатский указ о скорейшем решении дел о колодниках[5].

Комментарий. 

*  Возле Кипени и до сих пор бьют родники, вода которых содержит карбонат кальция (соли углекислого кальция), которые считались лечебными при урологических заболеваниях. 

** В литературе нет единой интерпретации относительно персоны упомянутого «дедушки»[6]. В данном контексте, скорее всего, идет речь о К.И.Крюйсе. 

*** По-видимому, К.И.Крюйс пытался оправдаться, получив письмо П., обиженного отстранением его от похода, и в своем письме привел из военно-морской практики примеры случайностей, которые могли бы подстерегать царя во время предстоящего морского похода. В ответ П. подобрал свои примеры, говорящие, что случайности могут ждать человека в любом месте и что при этом не следует трусить. Приведенные П. примеры находят подтверждение в действительности.   

Примеры: К.И.Крюйс: «1. Адмирал Обдам, будучи в дацком флоте против шведов в боталие от пороху карабль разорвало» – П.: «Дворенин Микита Долгой ехал Акою, имел боченок пороху, которой взорвало, ему ногу переломило и многих обожгло».

К.И.Крюйс: «2. Адмирал граф Круйсна болшем швецком карабле, именованном «Три кароны», которой был против дацких, також порохом подарвало» – П.: «Окольничей Засекин (М.Ф.Жирово-Засекин – Е.А.) свиным ухом подовился» (ср. ЗА. 2-3. С. 67).

К.И.Крюйс: «3. Адмирал Шофел потерял свой карабль на одном клипе, чють что не всех и людей потерял» – П.: «Ивана Ивановича Бутурлина полаты задовили».

К.И.Крюйс: «4. Адмирал Коломбурх чрез 4 года толко на малое время отлучился ис своево карабля, но оной от пороху разорван был». – П.: «22 года тому, как делали фейверк на Москве и тогда толко я вышел, подорвало и полковника Стразбурха (Рудольф Штрасбург – Е.А.), Франца Тимермона (Франц Тиммерман – Е.А.) и протчих сожгло, отчего многие померли».

К.И.Крюйс: «5. Адмирал Ройтер (М.А.Рюйтер – Е.А.) скозал, дабы морские люди были опасны, что они не так долеко от смерти были, как доска от карабля толщину имеет». – П.: «Неопасение человеку везде вредит».

К.И.Крюйс: «6. Адмирал Тромп сказал [что] счастьям или несчастьем в боталии многажды состоит в одной пулке» – П.: «Боятся пулки – не итить в салдаты, или кому денги дороже чести – тот оставь службу».

К.И.Крюйс: «7. А ежели В.ц.в. флота (от чего Боже спаси) будет осожена от неприятеля или от непогодья, какое препятие учинитца» – П.: «Озардовать не велят, ни советуют, а денги брать и не служить стыдно» (ср. ЗА. 2-3. С. 67)..

К.И.Крюйс: «8. Когда в туманное время флота друг друга разойдетца, за зело мало стюрманов при флоте В.ц.в.» - П.: «Что же о штюрманах надлежит, и в сем море до Ревеля ничего не ползуют, кроме лоцманов»[7]. Несомненно, в ответах П., как и в его согласии подчиниться воле адмиралов есть несомненный элемент привычной царю шутовской игры и одновременно – желание продемонстрировать лелеемую им субординацию, которою П. –  когда ему, самодержцу, было нужно – нарушал. Кроме того, не исключено, что воспринимать его обиду буквально не следует - он привычно заботился и о собственной безопасности (которую в открытом море поддерживать было значительно сложнее, чем на суше в привычном окружении батальона преображенцев) и здоровье (для чего и отправился в Кипень). Поэтому  П. и подчинился адмиралам.

[1]ГСВ. 1. С. 404.

[2]ПБП. 13-2. № 6102. С. 54-55; Мышлаевский. Северная война. С. 206-207.

[3]ПБП. 13-2. № 6103. С. 55.

[4]ПБП. 13-2. № 6105. С. 57.

[5]ПСЗ. V. № 2694. С. 46.

[6]ПБП. 13-2. С. 339.

[7]ПБП. 13-2. № 6104. С. 56-57.