Январь 1701 г. П. в Москве и Преображенском.

Январь 1701 г.

Дело Григория Талицкого воспринималось и как проявление сопротивления церкви преобразованиям П. Иезуит Иван Берула сообщает, что «несколько месяцев тому назад здесь обнаружено было новое возмущение, которое замышляли произвести некоторые из духовенства, вырезав на днях новые десять заповедей, в сочинении коих они неправильно обвиняли светлейшего царя: 1. Должно стричь бороды (великий грех!); 2. Должны носить немецкую одежду; 3. Носить на голове парики; 4. Безнаказанно даже нюхать табак, что, по их мнению, грех против природы; поэтому до сих пор табак только курили, и это было не грешно. Это и многое другое было нагромождено в этих новых скрижалях и должно было быть распространено в народе, чтобы возбудить в нем ненависть, но вовремя было открыто, возбудило в светлейшем царе новое негодование, и он приказал окружить солдатами монастыри и до тех пор стеречь их, пока не доберутся до автора этого десятисловия. Виновником оказался какой-то старик, священник из патриаршего дома и наказан смертью. Остальные, которые, как полагают, знали об этом замысле, теперь в тюрьме, под строгой стражей». Далее иезуит писал: «Я слышал, что светлейший царь имеет сильное желание преобразовать духовенство, что и в самом деле крайне необходимо. Какое велико невежество в пастырях! Какие ошибки при совершении таинств! Все это небезызвестно светлейшему царю, поэтому он много ревнует о необходимом духовном благе. Говорят, покойный патриарх жаловался светлейшему царю на мою школу, что она опасна, что ученики совратятся. На это светлейший царь ответил так: «Почему же ты не учишь юношей, чтобы они могли, в свою очередь, учить наших детей?». После этих слов здешний святитель замолк», а также о том, что Стефан, «сам любитель наук и ревнующий о распространении образования между русскими» пригласил с этой целью киевских профессоров[1].  

Письма и бумаги П.:1-2.Грамоты: Августу II о получении «вчерашнего дня» двух писем (их привез Ф.Э.Кёнигсек) с подтверждением союза и намерением встретиться лично в Динабурге, и что в «путь свой немедленно отправить потщимся». Упоминается, что состоялась встреча П. с датским посланником и что кн. Г.Ф.Долгорукову об этом «писали» - следовательно, было письмо П. или Ф.А.Головина к кн. Г.Ф.Долгорукову (не сохр.)[2]; кн. А.П.Прозоровскому из Новгородского приказа об укреплении Кольского острога[3].

[1] Письма и донесения иезуитов. С. 59-60.

[2] Устрялов. История. 4-1. С. 76, 4-2, 186; ПБП. 1. № 355. С. 421-422.

[3] Тревожные годы. С. 60-61.