27.06/08.07.1719, сб. День Полтавской виктории. П. на флоте.

П. на мысе Гангут и на «Ингерманландии». Молебен («моление благодарное было на земле»), салют, «обедали у нас на корабле господин адмирал (Ф.М.Апраксин – Е.А.) и протчие»[1]. По другому журналу: В 9-м часу утра дали сигнал к салюту и распустили флаги и вымпелы, П. поехал на берег, где отслужили обедню, потом палили из пушек, а также гвардия и другие полки из ружья, «и тою мушкетною стрельбою командовал» П. Потом все министры и прочие приехали на «Ингерманландию» к П. и там «веселились довольно и стреляли из пушек, разъехались в 9-м часу по полудни»[2]. Отправлен в Швецию подполковник Баралион с разведывательными целями, о тамошнем положении сообщали П.П.Шафирову иностранцы Лаулес и Бланвиль[3].* В СПб Екатерина кушала в Летнем саду, («в галерее, что подле Летнего двора в роще») с участием А.Д.Меншикова и др. «По обеде гуляли в саду и под вечер был фейерверк»[4].  

Письма и бумаги П.: Екатерине письмо о прибытии к Гангуту «вчерась», поздравляет с днем Полтавы - «русским нашим воскресеньем. Дай, Боже, что в девятом началось, в девятой бы на десять благой конец возприяла. Чаю, я вам воспоминаньем сего дня опечалил, аднакож разсуждай, а лансман твой Иван Иванович (Фельтон – Е.А.) горазда не весел, и о тебе тож думает. Сие письмо посылаю, чтоб поспела позавтрее к вам к ыменинам вашего старика»[5]**.

Комментарий.

* Баралион, по-видимому, уже был в Швеции с теми же целями. За 1718 г. сохранился «Штат государственных штатских и военных чинов», которые он вывез из Швеции[6]  

** В письме содержится не раз употребленная П. шутка насчет шведского происхождения (или, по крайней мере, шведского подданства) Екатерины, поэтому Полтавская победа ее, как и ее земляка (landsman) повара Яна Фельтона, якобы должна «опечалить». Любил П. и игру в символику цифр (1709 и 1719), а себя с какого-то времени называет «стариком» возле молодой жены.

** Заданный П. в этом письме образ Полтавы как «русского Воскресенья», тотчас подхваченный чуткой Екатериной и затем вошедший в придворную культуру, стал причиной превращения этого памятного дня в ежегодный публичный праздник, своеобразную гражданскую пасху. Как писала обратившая на это внимание Е.А.Погосян «Полтава, главная победа в русско-шведской войне, становится для Петра «русским воскресеньем»: она, как и ветхозаветный праздник Пасхи, является годовщиной военной победы и получает статус события, достойного включения в церковный календарь. Именно потому Полтава получает право стать самостоятельным годовым праздником»[7].

[1] ПЖПВ. 1719 г. С. 4; КПБ. 90. Л. 391 об.

[2] ПЖПВ. 1719 г. С. 44-45; ГСВ. 1. С. 485-486.

[3] Бантыш-Каменский. Обзор. 4. С. 216.

[4] ПЖПВ. 1719 г. С. 122.

[5]  ПРГ. 1. С. 92; КПБ. 90. Л. 454; Павленко. Екатерина. № 154.

[6]  РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. 1718 г. Д..1.

[7] Погосян. Петр I – архитектор российской истории. С. 124.