29.06/10.07.1707, вс., День Петра и Павла. Тезоименитство П. П. в Якубовичах.

П. отмечал свое тезоименитство в Якубовичах, в полумиле от Люблина, «где, переезжая из Люблина, живали дней по пяти и по неделе времени»[1]. Во время празднества произошел скандал и драка между А.Д.Меншиковым и Г.И.Кейзерлингом с участием П.*

Комментарий.

* Г.И.Кейзерлинг писал из Люблина 11.07 н.ст. королю о пире, происходившим в Якубовичах по случаю тезоименитства П., на котором присутствовал П., Меншиков и польские магнаты. После застолья Г.И.Кейзерлинг обратился к П. с просьбой принять на службу брата своей невесты Анны Монс (Виллема Монса). П. резко ответил, в разговор вмешался А.Д.Меншиков, завязалась ссора, почти дошедшая до поединка, и кончилось все тем, что прусского посланника спустили с лестницы[2]. Скандал был грандиозный – а отношениями с Пруссией  П. дорожил чрезвычайно – и тогда П. пришлось послать особую грамоту королю Фридриху I с российской версией происшедшего. Согласно этой грамоте, Г.И.Кейзерлинг, будучи в застолье, «без всякой ему данной причины, совершенно непотребные ссоры начинал и сперва к нашей собственной особе некоторые непристойные слова испустил. И когда мы в другую камеру отлучились, и ему против того от генерала нашего князя [А.Д.]Меншикова говорено и представлено, для чего он (посланник – Е.А.) почитание, которое он к нашей особе имети должен, запомнил (т.е. забыл – Е.А.), то оной против его и весма чести касателны слова изнес и на поединок его вызывал, и в нашей столовой за шпагу хватался, что и оной генерал [А.Д.Меншиков] наш понужден шпагу свою обнажить, еже потом чрез разъем наших министров помешано, потом же нашим приходом весма рознято; и мы его, для престережения злого следования, вон выслали, когда он, вон вышедши, с караулщиками дрался». В конце грамоты П. просил отозвать посла-драчуна и «иного на его место прислать изволите»[3]. Посланному в Берлин с грамотой адъютанту А.Д.Меншикова майору Брукенталю был дан наказ, согласно которому он должен был изложить невыгодные для посла подробности инцидента. Оказывается, что за столом посланник «без всякой причины начал ссоры сперва со многими, как генералами, так и офицерами Ц.в., ругая их в словах», они на это не отвечали и тогда посол «пришед к самому Е.ц.в. и начал просить за девку безчестного житья, именуемую Монсову (А.Монс – Е.А.), которая прилична по некоторому извету в волшебстве и держана за арестом, дабы, ее освободя, позволить на ней ему женится. Против чего Ц.в., отводя ево от такого непотребнаго разговору, изволил ему сказать со смехом, чтоб он в том чинил, как хочет, но разсудил бы то не к чести, что такую недобрую в жены себе возмет, которую знатно и сам посланник блиско знает. И, выговоря то, сам изволил вон выйти, а он (Г.И.Кейзерлинг – Е.А.) против того зело невежливые слова говорил». Тут вступил в дело А.Д.Меншиков, который стал упрекать Г.И.Кейзерлинга, «для чего он, забыв почтение к Ц.в., так невежливо говорит за блядку, которую и он сам гораздо знает. И он (посланник – Е.А.) начал против того говорить с великим о ней бесчестием, называя того гунцватом, кто так говорит, и толкнул рукою. Его светлость князь [А.Д.]Меншиков сказал ему, назвав, что тот, кто его называет, сам такой. И он (Г.И.Кейзерлинг – Е.А.) вызвал его на поединок и принялся за шпагу, против чего и князь, шпагу выняв, начал его звать, чтоб он дал ему за то удоволство. И до того министры Ц.в. не допустили, вступясь, и князя удержали. И потом, вошед и сам Ц.в. паки в ту ж палату, и увидя и известясь о том его безделном поступке и ругателных словах, изволил ему сказать, что понеже он в такой высокой компании поступает непорядочно и непристойно, и того б ради он вон шел, и выслал ево вон, объявя, что будет у государя его на него обороны искать и удоволства. И тако он (Г.И.Кейзерлинг – Е.А.), вышед ис палаты, бранил офицеров и дрался с караулшиками на дворе»[4]. Сам Г.И.Кейзерлинг дает другую версию происшедшего, приводя весьма шокирующие подробности касательно отношений в треугольнике П. – А.Д.Меншиков – А.И.Монс: в разговоре с П. Г.И.Кейзерлинг просил государя принять на службу брата его невесты Анны Монс В.И.Монса. На это П., согласно донесению дипломата, отвечал, «что он воспитывал девицу [А.И.]Монс для себя с искренним намерением жениться на ней, но так как она мною прельщена и развращена, то он ни о ней, ни о ея родственниках ничего ни слышать, ни знать не хочет (Sie hätten die Jungfer Monsten vor Sich erzogen und die aufrichtige Intention, selbige Ihnen zu vermählen gehalb, da ich Sie aber verfüchrt und debauchirt  hätte, sowollten  Sie nunmehr weder vor ihr noch von den Ihrigen das geringste mehr hören oder wissen)». Тут присутствоваший в застолье А.Д.Меншиков «вдруг неожиданно выразил свое мнение, что она, действительно, подлая, публичная девка, с которой он сам развратничал (брюхатил) столько же, сколько и я (Der Prinz Menschikoff aber fuhr gleich mit dieser unter mutheten Beistimmungzu, dass sie eine Canalle und Hure ware, und das er sie sowohl als ich debauchirt hätte)». Затем П. ушел в другую комнату, а «Меншиков забрасывал меня колкими, язвительными насмешками, я оттолкнул его от себя, сказал, что в другом месте он доказал ему, что он поступает со мной не как честный человек, а как и проч. и проч. Тут я, вероятно, выхватил бы свою шпагу, но у меня ее отняли незаметно в толпе». Последовала сильнейшая перебранка Г.И.Кейзерлинга с А.Д.Меншиковым, попытка дипломата уйти была пресечена стражей, которая, как это было принято в петровском застолье, не выпускала никого из гостей. Затем вошел П., за которым посылал А.Д.Меншиков. «Оба они, несмотря на то, что П.П.Шафиров бросился к ним и именем Бога умолял не оскорблять меня, напали с самыми жестокими словами и вытолкнули меня не только из комнаты, но даже вниз по лестнице, через всю площадь (Und wie darauf Ihre Czaariche Majstät nach welche der Prinz Menschikoff geschicket hatte, dazu kahmen, fuhren sie mich, ungeachtet ihnen der Schaphiroff in die Arme fiel und sie um Gotteswillen baten, sich nicht an mich zu vergreifen, mit harten Worten an, und liessen mich nicht nur zur Thür hinaus, sondern auch die Stiegen hinab, und über den ganzen Hoff-Platz hinaus stossen)». Прусский король Фридрих I в ответной грамоте от 23.07 н.ст. обещал отозвать Г.И.Кейзерлинга[5], но к этому времени драчуны помирились. В конечном счете, Г.И.Кейзерлинг женился на А.И.Монс, а брат ее Виллем Иванович Монс оказался при дворе П. и Екатерины. «Крайними» были признаны два солдата, спустившие (по приказу начальства) Г.И.Кейзерлинга с лестницы – оба они были приговорены к расстрелу, хотя, вероятно, приговор в исполнение не привели. Об эпизоде в Якубовичах см. подробно в брошюре Мартина Нейгебауэра[6].

[1] ПЖПВ. 1707 г. С. 4; ГСВ. 1. С. 135.

[2] Георг Иоганн фон-Кейзерлинг. С. 803-809, 815-818.

[3] ПБП. 5. № 1838. С. 345-346.

[4] ПБП. 5. С. 761-762.

[5] ПБП. 5. С. 762-763.

[6] Пекарский. Наука. 1. С. 71.