Публикации

В статье анализируются представления о промышленных лесах Сибири среди специалистов лесной отрасли в контексте колонизации восточных районов страны. Особое внимание уделено восприятию специалистами освоения лесных ресурсов Сибири, а именно их ожиданиям в отношении промышленного лесопользования и оценкам заготовок древесины. Работа основывается на анализе профессиональных публикаций о «старых» (в основном Северо-Западного и отчасти Уральского регионов) и «новых» (Сибирский регион) лесах в периодических изданиях и институциональных сборниках. Автор ставит вопрос о значении, которое советские специалисты придавали восточным лесам в контексте промышленного развития. В работе показано, что лесопромышленники во многом воспроизводили государственную риторику «целинных» земель, видя в новой колонизации возможности для решения проблемы лесоснабжения отрасли, которая обозначилась в исследуемый период. Освоение лесных ресурсов и лесопромышленное строительство с помощью новейших технологий были одними из наиболее важных задач, которые ставили специалисты начиная с конца 1940-х гг. Многие специалисты отрасли надеялись, что рубки в новых районах позволят начать новую страницу в освоении лесов, что означало применение рационального и комплексного подхода к лесозаготовкам и создание безотходной переработки древесины. Это должно было минимизировать риски и потери, характерные для лесоэксплуатации в старых промышленных районах. Однако нехватка финансирования и инфраструктурные трудности, в том числе осложненный доступ к лесным массивам, воспринимались специалистами как перенос «старых» проблем в «новые» районы. С течением времени энтузиазм конца 1940–1950-х гг. сменился беспокойством среди некоторых специалистов лесозаготовительной отрасли, которые критиковали практики промышленного лесопользования в новых районах.

Охота на бивень шерстистого мамонта превратилась в отрасль черного рынка в сибирской Якутии, где таяние вечной мерзлоты из-за изменения климата обнажает тела тысяч мамонтов. Они часто находятся в состоянии невероятной сохранности, и их бивни могут быть проданы в Китай, где украшения из кости служат индикатором общественного статуса. Наряду с охотой на бивень возникла еще одна потенциальная отрасль: де-вымирание. Многие из мамонтов, найденных в тундре, имеют потенциально жизнеспособную ДНК, которая может быть использована для воскрешения мамонта с помощью генетических технологий. Де-вымирание мамонтов – это криополитический процесс, в котором основное внимание уделяется сохранению и производству жизни на генетическом уровне посредством холодного хранения. «Криобанки» возникли как способ защиты генетического материала исчезающих и вымерших видов и являются частью поворота к предотвращению природоохранных кризисов во время того, что некоторые ученые называют «шестым великим вымиранием». Тело мамонта разбивается на части: бивни образуют сети товаров роскоши, а плоть и кровь разделяются на замороженные гены и клетки. Мамонт в морозильной камере свидетельствует о реорганизации холодной жизни в теплеющем мире, при этом специфическая криополитика криобанка является попыткой расширить человеческий контроль над планетарными процессами, которые теперь как кажется вышли из-под контроля. Опираясь на полевые исследования в Музее Мамонта в Якутске, в Сибири, и в криобанке Музея Естественной Истории в Лондоне, я следую за мамонтом, от вечной мерзлоты до морозильной камеры и обратно, и рассматриваю, как де-вымирание мамонта является ответом на особый вид будущего кризиса – кризиса нашего собственного вымирания.