25.09.1722, вт. П. в войсках, у Сулака.

П. в войсках, у Сулака*. Окончена первая очередь крепости Святого Креста, комендантом назначен подполковник Л.Я. Соймонов и определен гарнизон в 1384 чел., 21 пушка и необходимые припасы. В тот же день посланы казаки Ивана Краснощекина и подошедшие калмыки Бату для разорения владений Усмеева и султана Мамута Утемишевского[1]. Кн. Д.К.Кантемир записал, что «ездил к императрице за своею нуждою»[2] (см. Ноябрь 1722 г.).

Письма и бумаги П.: 1-2. Мемориал грузинскому царю Вахтангу VI[3]**; 2. Резолюция на челобитную унтер-офицера гвардии Рена о владениях его отца («Отдано [В.И.]Монсу»)[4]; 3. Донским казакам и калмыкам указ сделать набег на владения «Усмеева и салтана Мамута Утемышского»[5]; 4. «Объявлении о действиях сей компании»***.; 5. Правка инструкции Ф.М.Апраксина коменданту Сулака подполковнику Л.Я.Соймонову. [6]

 

---

Разные письма и бумаги: Екатерина – кн. А.И.Репнину «от реки Сулаку» о приостановке конфискации владений Рена[7].

Комментарий.

* Согласно И.И.Голикову, П. «между сим ездил на Терские теплицы, именем Св. Петра нареченные, которые его же указом доктором [Готлибом] Шобером освидетельствованы <…> Е.в. оные осматривал с обыкновенным ему любопытством и несколько времени благоволил в них сидеть»[8].

** П. уверял Вахтанга VI, что прерывает поход не для того, чтобы уйти навсегда, так как он, «зачав сие дело, покинуть не может, что сам он ведает, какую тяжкую и кровавую войну имел со шведами 21 год, однакож оной не покинул до благополучного конца, а здесь такую легкую и прибыльную войну покинуть тем паче не может, что не захочет получить в том бесчестия пред всем светом, к тому ж всех бы бусурман тем на себя охрабрили»[9].

*** П. был явно недоволен организацией Персидского похода. В «Объявлении о действиях сей компании» он писал, что поход не был подготовлен, лошади шли из Курской земли, был большой падеж, «также судны были на морской манер непотребные <…>, понеже сии препарации заранее не сделаны для того, что мир между Е.и.в. и Швециею заключен 30-го августа прошлого 1721 года, а подтвержден от короля Шведского [Фредрика I] 9-го ноября того же 1721 года. А пока мир с Швециею вовсе не утвердился, вышеписанные препарации не чинены. И хотя правда имелось у Е.и.в. разсуждение, чтоб сие лето еще не начинать сего дела, но токмо б вышеписанные препарации учинить, а в будущем бы году зачать, но опасались того, понеже ребелизанты персидские просили протекции турецкой, того ради поспешили дабы хотя фут в персидских рубежах получить»[10]. Cловом, готовили поспешно, опасались как бы турки не опередили «фут взять» на западном берегу Каспия. Плохая подготовка похода обычно связывается и с не особенно удачной деятельностью астраханского губернатора А.П.Волынского. По его собственному признанию, П. был гневен на него, обвинял в дезинформации относительно реальных сил противника и трудностей будущего похода. А.П.Волынский писал, что вследствие интриг Ф.М.Апраксина и П.А.Толстого П. обрушил на него гнев и «изволил наказать меня, как милостивой отец сына, своею рукою…, бил тростью»[11]. Дело, естественно, не только в интригах людей из окружения П., но и в реальных недостатках подготовки (информационной и материальной) похода, за которую отвечал, в первую очередь, астраханский губернатор.

 

---

[1] ПЖПВ. 1722 г. С.85; КПБ. 101. Л. 302 об.

[2] Цвиркун. Димитрий Кантемир. С. 332, 343.

[3] МИРФ. 4. С. 331-332; КПБ. 101. Л. 428-434.

[4] КПБ. 101. Л. 435.

[5] РИО. 11. С. 498.
[6] Автографы Петра. С. 104.

[7] КПБ.102. Л. 5.

[8] Голиков. ДПВ. 9. С. 188.

[9] Голиков. ДПВ. 9. С. 197; МИРФ. 4. С. 331.

[10] МИРФ. 4. С. 331.

[11] Соловьев. Соч.: в 18 кн. Кн. Х. С. 246-247; Курукин. Персидский поход Петра Великого. С. 62.