20.08.1722, пн. День рождения царевны Наталии Петровны (Младшей). П. в походе.

П. в походе. Получены сообщения от Г.С.Кропотова о его победе над неприятелем, пехотные полки вернулись в прежний лагерь и там дожидались возвращения Г.С.Кропотова, который прибыл в 5-м часу пополудни[1]. П. записал в «Собственноручном журнале», что в тот день деревни этого владельца были разорены[2]. Поутру прочих 6 деревень его владения разорили и выжгли, там нашли тела трех замученных казаков. От Г.М.Наумова прибыл поручик Карцев и сообщил, что они прибыли в Дербент 15.08 и грамоту П. наибу Юсбаши подали, и она была встречена с радостью, но монеты российские не берут[3].

Письма и бумаги П.: запись расходов: солдату Тимофею Ерофееву, который убил татарина, бросившегося в палатку Ф.М.Апраксина «десператно»[4]*.

Разные письма и бумаги: К.И.Крюйс – А.В.Макарову об осмотре флота и сооружения на Котлине[5]

Комментарий.

* Об этом запись в «Екстракте»: «…зело удивительно сии варвары бились, во обществе нимало не держались, но побежали, а партикулярно десператно бились так, что покинув ружье, яко бы отдаваясь в полон, кинжалами резались, а один во фрунт с саблею бросился, которого драгуны наши приняли на штыки»[6]. Свидетель происшедшего добавляет, что как только пленного начали пытать, он вырвал шпагу у офицера и побежал к палатке Ф.М.Апраксина, но часовые, стоявшие у входа, приняли его на штыки, «падая он вырвал зубами из руки одного часового (возможно, что это и был награжденный царем солдат Тимофей Ерофеев – Е.А.) кусок мяса, после чего его убили…». Привыкшим к дисциплинированному европейскому строю русским военным неистовая самоотверженность и свирепость пленных «азиатцев» казались странными и составляли одну из особенностей войны на Востоке. Встретиться с этим европейцы не были готовы, как и с особенностями ведения переговоров, и вообще со своеобразием контактов с местными правителями и жителями. В эпизоде с нападением пленного на часовых упоминается, что П. оценил это мужество: «Если б этот народ имел понятие о военном искусстве, тогда бы ни одна нация не могла взяться за оружие с ними»[7]. В конечном счете, А.П.Волынский задолго до Кавказских войн сформулировал в письме к П. своеобразную «компенсанционную доктрину», которой придерживались русские на протяжении столетий в отношении многих местных мусульманских народов: «И мне мнится, здешние народы привлечь политикою к стороне вашей невозможно, ежели в руках оружия не будет, ибо, хотя и являются склонны, но только для одних денег, которых [народов], по моему слабому мнению, надобно бы так содержать, чтоб без причины только их не озлоблять, а верить никому невозможно»[8]. 

[1] ПЖПВ. 1722 г. С. 119.

[2] КПБ. 101. Л. 296. 

[3] ПЖПВ. 1722 г. С. 125-126.

[4] Сб. выписок. 2. С. 113.
[5] МИРФ. 2. С. 661.

[6] ПСПВПИ. 2. С. 536.

[7] Цит. по: Курукин. Персидский поход Петра Великого. С. 66-67.

[8] Соловьев. Соч.: в 18 кн. Кн. IX. С. 362; Курукин. Персидский поход Петра Великого. С.45.