02.02.1723, сб., Сретение. П. в Кремле.

«П. в Кремле, дал во дворце, в аудиенц-зале, аудиенцию турецкому послу Нишли Мухаммед-аге. По описанию Ф.В.Берхгольца, «на троне о трех ступенях под большим балдахином стоял у кресла император, окруженный справа и слева здешними своими министрами и другими знатными сановниками. Как сам государь, так и весь двор были в черном по случаю траура» (вероятно, по матери Филиппа, герцога Орлеанского – Е.В.). П. имел на голове белокурый парик и держал под мышкою шляпу, «но обеими этими вещами он запасся уже в зале и по окончании аудиенции тотчас опять отдал их, потому что приехал в шапке, в которой после и отправился назад». Церемония ограничилась передачей канцлеру Г.И.Головкину кредитивной грамоты и быстро закончилась к радости П., который «терпеть не может подобных церемоний»[1]**.

Письма и бумаги П.: 1. А.В.Макаров писал А.И.Ушакову, что его письмо касательно дозорщиков от 22.01 до Е.и.в. дошло и П. приказал «к вам отписать, чтоб вы к корабельному строению выбрали в надсмотрщики» из отставных гвардии унтер-офицеров, и велено «по прибытии Е.в. в СПб представить их пред него»[2]; 2. Записи распоряжений П., сделанные 02.02 и объявленные А.В.Макаровым в Сенате (о выборе в малороссийские полковники из русских, о вычете из жалования служащих, о конторе в Камер-коллегии для ведения запасов хлеба на случай недорода, о баллотировании генерал- и обер-фискалов, о неотписывании деревень у тех, кто не начал строиться на Васильевском острове, о ценах на соль)[3]; 3. Сенату указ: «Вычет учинить статским против воинских за время небытия у дела»[4]; 4. «В Камер-колегии учинить кантору и придать к ней особаго человека» для обслуживания магазинов на время недорода, «и когда хлеб в поле снимут и перемолотят, тогда б всякой правинции, учиняя ведомости, сколко в которой снято копен и каков умолотом, рапорты присылать во определенную кантору, также и за крестьянами помещики и прикащики накрепко смотрели, дабы они под хлебной сев землю хорошенко снабдевали и более хлебного всякого севу умножали»[5].

Комментарий.

* В 1723 г. был впервые установлен Реестр праздничным дням, тем, которые публично отмечаются («Росписано, за какую викторию где производить стрельбу»[6]) и тем, которые не отмечаются ни церковной службой, ни салютом.Первым упомянут «День взятия Эльбинга, ничего (т.е. празднества – Е.А.) не бывает»[7].

** Кроме известий об официальной аудиенции турецкому послу, П. встречался с послом (при составлении новой инструкции И.И.Неплюеву, как сказано, «после бесед с турецким послом», происходивших около 16.02[8]). Мехмед-ага описал аудинцию эту встречу с царем, которого турки называли Deli (сумасшедший) в доме Ф.М.Апраксина, куда во время приема посольства внезапно явился П. Он беседовал с послом, показывал ему карту Персидского похода, говорил о мирных намерениях России. Увидав стоящего с послом сына, спросил о нем, «Мы … ему пожелали что, дай бог, будет и у него сын. А царь нам сказал: Бог дал четырех, а потом забрал». Мы говорили: Аллах велик и Он даст еще» царь засмеялся, похлопал нас по спине и сказал: Нет, мы уже старые, ни за что», потом поднял бокал с пивом в честь султана»[9]  ,

Из других источников известно, что посол заявлял требования к России оставить Прикаспийские провинции, в ответ ему была предложена армистиция – перемирие с прекращением огня и взаимного продвижения по персидской территории[10]. 

[1] Берхгольц. Дневник. 2. С. 22-23.

[2] МИРФ. 3. С. 282.

[3] КПБ. 103. Л. 301.

[4] ПСЗ. VII. № 4175. С. 26-27.

[5] ПСЗ. VII. № 4175. С. 27.

[6] Голиков. ДПВ. 9. С. 313.

[7] Реестр. Стб. CXCIX.

[8] Курукин. Персидский поход Петра Великого. С. 104, 107.
[9] Зиянак. Посольское путешествие Мехмед-ага. С.152.

[10] Маркова. Россия, Закавказье. С. 27-28.