19.11.1709, сб. П. прибыл в Нарву вечером.

П. прибыл в Нарву вечером, в 4 часа, в честь его прибытия дан салют из 177 орудий, встретился с Н.М.Зотовым, ужинал у обер-коменданта К.А.Нарышкина, на ужин был приглашен приехавший в Россию датский посланник Юст Юль[1]. Юст Юль в своем дневнике так описывал знакомство с П.: «Лишь только я с подобающим почтением представился (царю)*, он спросил меня, однако через посредство толмача, о здоровье моего всемилостивейшего короля, я отвечал ему надлежащим выражением благодарности. Далее он осведомился, не служил ли я на флоте, на что я ответил утвердительно. Вслед за этим он тотчас же сел за стол, пригласил меня сесть возле себя и тотчас же начал разговаривать со мною без толмача, так как (сам) говорил по-голландски настолько отчетливо, что я без труда мог его понимать; (со своей стороны) и он понимал, что я ему отвечаю. Царь немедля вступил со мною в такой дружеский разговор, что, казалось, он был  моим ровнею и знал меня много лет. Сейчас же было выпито здоровье моего всемилостивейшего государя и короля. Царь собственноручно передал мне стакан, чтоб пить эту чашу. При нем не было ни канцлера, ни вице-канцлера, ни (какого-либо) тайного советника, (была) только свита из 8 или 10 человек. (Он) равным образом не вез с собою никаких путевых принадлежностей – (на чем) есть, (в чем) пить и (на чем) спать. Было при нем несколько бояр и князей, которых он держал в качестве шутов. Они орали, кричали, дудели, свистали, пели и курили в (той самой) комнате, где (находился) царь. А он беседовал то со мною, то с (кем-либо) другим, оставляя без внимания их орание и крики, хотя нередко они обращались прямо к нему (и кричали) ему в уши. (Царь) очень высок ростом, носит собственные короткие корчиневые, вьющиеся волосы и довольно большие усы, прост в одеянии и наружных приемах, но весьма проницателен (и) умен. (За обедом у обер-коменданта [В.Н.Зотова] ) царь имел при себе меч, снятый в Полтавской битве с генерал-фельдмаршала [К.Г.]Рейншильда**. (Говоря) вообще, царь, как сказано в «Дополнении» у Курция об Александре Великом: «Он утверждал, что тревожные заботы о своем теле подобают женщинам, у которых кроме этого нет ничего; если же ему удастся приобрести доблесть, то он будет достаточно красив». Он рассказывал мне о Полтавской битве, о чуме в Пруссии и Польше и (говорил) о содержании письма, полученного им в Торне от моего <…> короля. Вечер прошел в сильной выпивке, причем велись разговоры о всяких других вещах, подлежащих скорее (сообщению) в секретном рапорте, чем (занесению) в настоящие записки»[2].

Комментарий.

* В дальнейшем перевод «Записок» Юста Юля воспроизводится так, как это делал переводчик с датского Ю.Н.Щербачев, который многие слова ставил в скобки.

** Известие об этом противоречит сообщениям о знаменитом пире у Полтавы, когда П. великодушно вернул шведским генералам их шпали.

[1] ПЖПВ. 1709 г. С. 22; ГСВ. 1. С. 169, 325.

[2] Юль. Записки. С. 83-84.