13/24.07.1716, пт. П. в Копенгагене.

13/24.07, пт.

П. в Копенгагене, был в кунсткамере в Росенборге (Rosenborg Slot) с Фредериком IV и плавали на гондоле[1]*.

Письма и бумаги П.: указ о плате за коляску, «в которой государь изволил ездить»[2].

Разные письма и бумаги: 1.А.И.Остерман – П., что отправляется в Регенсбург (по другим данным – в Мерзенбург) для осмотра перпетум мобиле некоего Орфериуса[3]**;2.А.Д.Меншиков – П. о получении его письма из Шверина от 23.06, об исполнении указов о содержании прибывших мастеровых людей, о слабой застройке Васильевского острова из-за пассивности Сената, который не представил список переселенцев, просит «и для того не в указ В.в. доношу, не изволите ль своим указом о том еще побудить. Також, чтоб сообщили мне тот имянной список немедленно, смотря по препорцыи имения и доходов тем персонам, кои могут каменные домы построить, отвесть места по берегу и принудить их на уреченный срок построитца», о закладке корабля Скляевым и больварка Адмиралтейской крепости[4].

 

Комментарий.

* С первых дней П. стал проявлять «ту ненасытную любознательность и проницательную наблюдательность, с какими он осматривал то одну, то другую часть столицы, укрепления ее, валы, достопримечательности и даже всякие пустяки»[5]. Вместе с тем, П. поразил датчан тем, как он себя вел в дасткой столице. Как писал современник, «царь, только ступив на эту землю, уже вел себя как господин и хозяин («als Herrund Meister»). Обобщая сведения датских источников Т.Люнгбю писал: «Внушительный внешний вид русского царя, его простая одежда и грубые выражения производили свирепое и пугающее впечатление (brutaln og skraemmende indtryk». Сразу в нескольких источниках упоминается его едва ли не нищенский повседневный костюм. Даже при въезде в столицу на Петре был обычный его наряд, который, по иписанию очевидцев состоял из старого и запятнанного красного камзола из толстого сукна, с застежками под горло, белой полотняной куртки с белыми же матерчатыми пуговицами и без жилета, коричневых панталон, которые подвязывались под коленом, пары серых чулок, «не лучше тех, что у нас продают ютландские мужики на базаре», черных кожаных подколенных подвязок с латунными пряжками, остроносых туфкль с латунными же пряжками, узкого льняного галстука на шее и большой серебряной булавки со стеклянным камнем на горле. Ни манжет, ни полурукавов царь не носил, так что было видно грубую рубашку высоко на загорелых руках, зато носил грязные перчатки, а в руках держал большую толстую палку с кожаным ремнем. В изношенный галун была засунута сабля, которая, по свидетельству очевидца, скорее напоминала меч палача, чем шпагу. На черных кудрявых и спутанных волосах он носил фуражку, обтянутую зеленой клеенкой. В праздничных случаях он надевал либо зеленый  суконный кафтан с золотыми галунами, либо красный с серебрянными, и вместе с ними носил ордена»[6].   

** Это изобретение ранее заинтересовало П., и еще в 1715 г. лейб-медик П. Р.К.Арескин писал об этом Г.Ф.Лейбницу[7]. Н.Н.Бантыш-Каменский сообщает: в Голландию был послан советник канцелярии А.И.Остерман «для осмотрении нового изобретения»[8]. А.И.Остерман выяснил у жены машиниста (его не было дома) цену машины, потом стало известно, что машина - мистификация, а машинист скрывается от публики[9].

 

---

[1] ПЖПВ. 1716 г. С. 84; Баггер. Петр Великий в Дании. С. 148.

[2] Сб. выписок. 2. С. 50.

[3] Пекарский. Наука. 1. С. 34.
[4] Переписка князя А.Д.Меншикова. С. 140-141.

[5] Щелкунов. Житье-бытье. 161. С. 488.

[6]  Люнгбю. Визит Петра. С. 56.

[7] Пекарский. Наука. 1. С. 34.

[8] Бантыш-Каменский. Обзор. 1. С. 197.

[9] Бантыш-Каменский. Обзор. 2. С. 63.