21.10.1702, ср. П. в Шлиссельбурге.

П. в Шлиссельбурге.

Письма и бумаги П.: 1. Ф.М.Апраксину письмо в ответ на его письма. П. пишет, что ехать ему в Азов «не для чего, понеже сего лета не чает, а опасно в будущее лето (т.е. нападение турок – Е.А.). О чем изволте помыслить, естьли что будет в будущее лето, чем будем противитца, понеже не зело много надежных караблей имеем. Того для, как возможно, изволте труды к трудом приложить и о строении новых не запомнить», о встрече аги в Азове, утешает овдовевшего Апраксина: «Пожалуй, государь Федор Матвеевич, не сокруши себя в такой печали, уповай на Бога. Что же делать? И здесь такие печали живут, что жены мрут и стригутца. Piter <…>. На подписях, пожалуй, пишите просто, также и в письмах, без «Великого»[1]*; 2. И.С.Мазепе грамота с похвалой за взятие Быхова, о чем гетман сообщал в письме от 15.10[2].

Комментарий.

* Речь шла о смерти жены Апраксина Домны Богдановны (рожд. Хрущовой). Так указано в ПБП. т. 1 С. 420. Правда, по другим родословцам Домна Богдановна ( рожд. Ловчикова) является матерью Ф.М.Апраксина, женой Матвея Васильевича Апраксина. В подобное совпадение довольно редкого имени и отчества кажется верится с трудом необходимы дополнительные изыскания.Примечательно выражение П. «стригутца». Известно, при каких обстоятельствах и под каким давлением постриглась его супруга, царица Евдокия Федоровна. Примечательна и последняя фраза письма. П., считая Ф.М.Апраксина в своем близком кругу, требовал от него принятого среди собутыльников панибратского обращения, но Ф.М.Апраксин, вышколенный прежним придворным режимом, видно, не мог преодолеть разделяющего государя и подданного барьера и не мог бойко, подобно А.Д.Меншикову, обращаться к царю, как к старшему среди равных. 

[1] ПБП. 2. № 468. С. 97, 420.

[2] Батуринский архив. С. 38-39.