20.03.1708, сб. П. прибыл в СПб.

П. прибыл в СПб и остановился в доме Ф.М.Апраксина[1]*.

Письма и бумаги П.: 1. Екатерине и А.К.Толстой «из Санкт-Питербурха» письмо о том, что «уже с три недели, как от вас ведомости не имею, а, меж тем слышу, что не очень у вас здорова. Для Бога, приежжайте скоряй, а ежели за чем невозможно скоро быть, отпишите, понеже не без печали мне в том, что ни слышу, ни вижу вас. А с сим писмом послан к вам встречь башмашник ваш, понеже чаю, что вы уже в дороге. Дай, Боже, чтоб вас видеть в радосте скоряй. Piter»[2]; 2. Указ именной, данный Артиллерийскому приказу, о производстве пороха А.Р.Стельсом[3].

Комментарий.

* Приехав в СПб, П. заболел. 04.04 он писал Г.И.Головкину: «Сей ответ вам умедлился за тем понеже, как говорят, где Бог зделал церковь, тут и дьявол олтарь, хотя я всегда здесь, яко райском месте, здоров был, но ныне, не знаю как, с собою привез лихоратку из Полши, хотя и гораздо осматривал у себя в санях и платье, ибо всю Страшную седмицу мучим от нее был и в самой празник, кроме начала завтрени, и Евангелии на обедне не слыхал. Ныне, слава Богу, прихожу в здоровье и еще никуда из ызбы (а праздник целой непорядочен был, ибо, как память моя есть, всегда бывали мы в красном, а ныне принужден в сером). Сия лихоратка, купно с гортанною и грудною болезнью, кашлем (чего здесь зело ныне много) сама кончилась, а не удержана, и материи зело много худой вышло, что дохтор сему зело рад для начатия будущаго леченья от скорбутики. Здесь морозы после отталей великие еще стоят, чего здесь никогда не бывало. За сим поздравляем вам празником настоящим, и чего мы не можем исправить, изволте вы»[4]. В тот же день П. поздравлял с Пасхой А.Д.Меншикова и писал о своей болезни, добавив некоторые подробности: «О себе же, хотя б и не хотел вам писать, однакож объявляю для того, чтоб от посторонних инако вам к пущей печали не рознеслось, ибо я паки проклятую лихоратку достал, которою всю Страшную (Страстную – Е.В.) неделю мучим был и в самой праздник чрез превеликую мочь, толко для людей, у начала завтрени был. Ныне, слава Богу, от оной свободился, толко еще от Вербнова воскресенья и по сей день улицы не знаю, надеюсь завтра или четверг выттить. Сия лихоратка сама перестала без удерживания лекарств и злой материи вышло (к тому ж гортанная и грудная болезнь была не лехче лихоратки, которою здесь почитая все наперевал лежат). И хотя зело трудно терпеть было, однакож дохтур не нерад, что такая материя вышла пред начинанием леченья от скорбутики, которая начнется з 20 апреля. Сие от своей скорби и что ныне свободился, ей, истину пишу, для Бога, не подумай, что я вас тем облехченьем утешал, но в истину истинно есть, о чем не точию печалитца, но и думать не надобно, но толко Бога благодарить. И зело б я желал, чтоб от вас о вашей болезни равное сему слышать, что дай Боже. Протчее не имею что иного писать, точию, что погода здесь чрезвычайно паки студена по таким дождям (которые были около 20 числа) стала и морозы как середь зимы. Московские, а именно сестра моя, приехала в Ладогу и протчих ждут вскоре. Засим предаю вас в сохранение Божие, пребываю»[5].

[1] ПЖПВ. 1708 г. С. 34; МИРФ. 1. С. 150; Сравни: ПБП. 7-1. С. 491; ПЖПВ. 1708 г. С. 4.

[2] ПБП. 7-1. № 2316. С. 116-117; ПРГ. 1. С. 5.

[3] ПСЗ. IV. № 2193. С. 404.

[4] ПБП. 7-1. № 2326. С. 125-126. 521-527.

[5] ПБП. 7-1. № 2327. С. 126-127.