Июль 1710 г. П. в СПб.

Согласно ГСВ, П. в устье речки Черной «усмотрил изрядное место, которое называлось Викторы, где указал строить монастырь во имя Троицы и Святаго Александра Невского. И на том месте, в присудствии его, государя, и при нем обретающимся министров и генералитету, архимандрит, назначенной в тот монастырь, Феодосий, водрузил крест» с надписью и поставлена там часовня[1]. С этого момента начинается история Александро-Невского монастыря (позже - лавры)*.

Комментарий.

* По мнению историка лавры С.Г.Рункевича, идея основания монастыря у П. возникла еще в 1704 г., но осуществилась позже[2]. Согласно легенде, вошедшей в литературу с легкой руки М.И.Пыляева, монастырь построен на месте, где Александр Невский разбил шведов в 1240 г. «В ознаменование победы Невского, место это было названо Петром “Виктории”»[3]. На самом деле Невское сражение в 1240 г. произошло (если все же оно произошло!) выше по Неве, при впадении в нее реки Ижоры. Пример типичной народной топонимики, подобно тому, как П., якобы уронивший подзорную трубу в реку, назвал ее «Воровкой стекла» (Ворскла). Название Виктори или Викторы, точнее Викторис – шведское название старой русской деревни Вихровой (на разных картах то Федорово, то Вихтерово, то Вихтуле)[4]. Можно предположить, что в реальности все было наоборот: столь «победное» название деревни навело на мысль, что именно здесь Александром Невским была одержана знаменитая победа и, по русской традиции, здесь следовало возвести монастырь, что и было сделано. Символика происхождения монастыря сразу же определила его особый статус, его строительство с самого начала было признано важной государственной и церковной акцией, началом новой политики П. в отношении монастырей и церкви вообще. Создавался не просто еще один монастырь, а новый столичный духовный центр по принципам, до этого неизвестным в России – стране тысяч монастырей. Как справедливо писал М.В.Шкаровский, «монастырь на берегах Невы был основан Петром I как образцовый. Здесь он много раз бывал и хотел претворить в жизнь свою идею «утилитарного» использования монашества для служения миру: не вполне понимая смысла молитвы как главного послушания, он видел в монастыре, прежде всего, благотворительное, исправительное, лечебное и учебное заведение. Монахам предписывалось обслуживать богадельни, дома для престарелых солдат, больницы, школы и прочие подобные заведения. И Александро-Невская обитель призвана была стать образцом монастырей нового типа для всей России»[5]. Более того, во многом усилиями бессменного настоятеля монастыря архиепископа Новгородского и Великолуцкого (рукоположен в 1721 г.) Феодосия (Яновского) в монастырь постепенно была стянута вся церковная власть на Северо-Западе, да и в целом со всей России. Особенно это стало видно после смерти митрополита Новгородского и Великолуцкого Иова в 1716 г. С тех пор В.Новгород утратил титул церковной столицы Северо-Запада. Невский монастырь отчетливо позиционировался как особый, придворный. Здесь последовательно строилась новая духовная святыня (что было реализовано при переносе праха Александра Невского), важный идеологический центр, примерное монастырское жительство, и что особенно важно - центр подготовки нового поколения церковных деятелей.

[1] ГСВ. 1. С. 364.

[2] Рункевич. Александро-Невская лавра. С. 6-10.

[3] Пыляев. Старый Петербург. С. 22.

[4] Шарымов. Нева и ее дельта весной 1703 года. С. 100.

[5] Шкаровский. Александро-Невский монастырь. С. 224-234.