21.06/02.07.1707, сб. П. в Люблине.

П. в Люблине. К П. из люблинского сейма от Речи Посполитой присланы полномочные послы каштерян Волынский, Томас Глуской с представлением о разных делах касательно «до вспоможения Польше и отвращения обид от русской армии»[1].

Письма и бумаги П.: 1. А.И.Иванову письмо о посылке по письму Ф.М.Апраксина в СПб работников[2]; 2. Кн. Ф.Ю.Ромодановскому письмо об обучении шибаев, о ведении караулов в Кремле и передаче артиллерии кн. М.П.Гагарину[3]; 3. Кн. М.П.Гагарину письмо о получении его письма от 07.06 и предписание о передаче артиллерии в его ведомство[4]; 4. И.А.Мусину-Пушкину письмо о делах Монетного двора. «Прежним писмом вашим горазда я был недоволен, для Бога, впредь так не делайте, братец»[5]*; 5. Ф.М.Апраксину письмо о получении трех его писем по поводу определения учеников, об удачном плавании А.В.Кикина из Нарвы; «…И впредь не изволте время терять, где и что надлежит делать, а что изволите опасатца, что ежели какое несчастье случитца, чтоб вам причтено не было и в том сам же истину разсуждаешь, ежели безсчастья боятца, то и счастья не будет, того для, с помощию Божиею, изволте сему последовать (ибо и на сухом пути не везде находят) и сколко возможно над неприятелем искать»[6]; 6. Т.Н.Стрешневу письмо о приводе из Саксонии 1300 солдат «чрез помощь Божию и чудным и в свете небывалом маршем и радением господина полковника [Самуила] Ренцеля наших в Саксонии будущих и уже иудски преданных»[7].

Разные письма и бумаги: К.И.Крюйс - Ф.М.Апраксину о появлении шведского флота[8].

Комментарий.

* Возможно, что П. и Иван Алексеевич Мусин-Пушкин были единокровными братьями. П. в письмах к нему называл И.А.Мусина-Пушкина «братом» «братцем», «Bruder» [9]. Конечно, можно утверждать, как делает в своих исследованиях А.В.Захаров, что это игровое обращение (типа «Дедушка» к А.В.Кикину), принятое в окружении близких П. людей – членов Всепьянейшего собора. Но все-таки кажется неслучайным, что позже, когда на службу был взят сын А.И.Мусина-Пушкина Платон Иванович, П. в письмах обращался к нему, называя «племянником» и при этом он не был вхож во Всепьянейший собор . Родство с династией в 1740 г. спасло П.И. Мусина-Пушкина от сурового наказания за участие в «заговоре» А.П.Волынского, чьим приятелем был сенатор П.И.Мусин-Пушкин. Но сам П. был строг со своим единокровным братом. Дело об отпуске Томаса Книпперкрона и пленных шведов его задело, и в августе  1707 г. он отправил в Москву офицера П.Н.Ознобишина, которому предписал расследовать дело И.А.Мусина-Пушкина, отпустившего шведов, и взять с него сказку. «Ежели он в том будет оправдание приносить, что он при собрании бояр объявлял, то у всех, которые при том собрании были, взять скаски для чего того по указу не исполнено»[10]. Из письма А.П.Салтыкова следует, что по этому делу допрашивали и других бояр, которые подтвердили, что действовали «с общаго совету…». А.П.Салтыков показал в сентябре 1707 г.: «Как приехал из военнаго похода боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, (то) «объявил боярам присланный Великого государя с ним указ и статьи, и тот указ и статьи с прочими и я слышал»[11].

[1] Бантыш-Каменский. Обзор. 3. С. 193.

[2] ПБП. 5. № 1812. С. 317.

[3] ПБП. 5. № 1813. С. 318.

[4] ПБП. 5. № 1813. С. 318.

[5] ПБП. 5. № 1815. С. 319.

[6] ПБП. 5. № 1816. С. 320-321.

[7] ПБП. 5. № 1817. С. 321.

[8] МИРФ. 1. С. 142.

[9] ПБП. 5. № 1815. С. 319. ПБП. 5. № 1839. С. 346.

[10] ПБП. 6. С. 49.

[11] ПБП. 6. С. 298.