Публикации

Статья посвящена опыту исследований молодежных культурных практик и групповых идентичностей в России в постсоветское время. Обращение к 25-летнему периоду развития и трансформаций молодежного культурного пространства объясняется  не только научным интересом и попыткой осознать перемены, произошедшие в этот исторический промежуток, но и желанием проследить динамику теоретических идей и исследовательских решений НИЦ «Регион» (основан в 1995 г.) Ульяновского госуниверситета и центра молодежных исследований НИУ ВШЭ (основан в 2009 г.). Задача поместить в рамки одной статьи все полученные результаты — идея амбициозная и вряд ли полностью выполнимая. Поэтому внимание будет сконцентрировано на ключевых направлениях трансформации молодежных культурных практик, на определяющих сюжетах прямого или опосредованного влияния как глобальных трендов, так и локальных дискурсов. Важно разобраться: шли эти изменения вслед за глобальными трендами (Европа, Северная Америка, Австралия), широко задокументированными в ключевых работах исследователей молодежных культур и практик, или российский случай является исключением, выпадающим из «классической» картины? Основанием для анализа стали данные ключевых проектов наших центров, а также новые теоретические и методологические подходы к анализу меняющейся молодежной социальности в процессе трансформации политических режимов и социально-культурной атмосферы российского общества.

Политическая взаимность: перспектива Ханны Арендт

В статье предлагается анализ представлений Ханны Арендт о взаимности в политике в контексте ее общего понимания политики как особой сферы совместной жизни людей и исторической судьбы «политического» в европейской традиции. Согласно Арендт, политическая взаимность по своей природе радикально отличается от типов взаимности, которые характерны для других сфер человеческой жизни (семейной, домашней, религиозной, общинной, экономической). Ее специфика обусловлена спецификой самой области политики и природы связи, соединяющей людей в сообществе, которое может быть классифицировано как политическое. Политическое сообщество - не то же самое, что большая семья, этническая или религиозная община или рыночное общество. Политика (в строгом смысле этого слова) основана на факте множественности и плюральности людей, которые вместе образуют единый публичный мир, и вопрос о взаимности в политике должен ставиться, исходя не из проблематики человека, природы человека и вопроса о том, добр человек по природе или зол, но исходя из проблематики мира и его реальности.

Цель статьи состоит в анализе социальной конкурентоспособности молодежи в контексте ее представлений о своей социокультурной среде. Социокультурная среда в исследовании репрезентирована представлениями респондентов о преобладании определенного типа общества на трех уровнях: Россия в целом, регион, предприятие (учебное заведение). Социальная конкурентоспособность молодежи практически не изучена отечественными социологами. Данный феномен в статье трактуется как способность социального актора к достижению своих целей в обществе в условиях соперничества с другими. Эмпирической базой выступает исследование, проведенное в 2016 г. в Красноярском крае по репрезентативной выборке методом формализованного интервью среди 1000 респондентов. В статье показано, что наиболее конкурентоспо- собна та молодежь, которая воспринимает свою социокультурную макросреду (российское общество в целом) как доиндустриальное, феодальное или индустриальное, капиталистическое. Авторы делают предположение, что социокультурная среда конкурентоспособности молодежи максимально соответствует современному со- стоянию российского общества, что влечет за собой вывод о специфичности социокультурной среды деятельности различных социальных акторов и перспективности ее дальнейшего исследования для выявления малоизученных механизмов детерминации их социальной успешности.

В статье рассматривается трансформация гендерных установок в ряде арабских стран. На материалах исследования «Арабский барометр» анализируются когортные различия в 13 странах. В статье выдвигается гипотеза о том, что в некоторых арабских обществах откат гендерных установок в сторону патриархата частично обусловлен идеологическим сдвигом 1970–1980-х гг. В это время социалистически ориентированные светские национальные движения начали угасать, и на смену им пришла мода на политический исламизм. При этом самые молодые когорты в самых консервативных в гендерном отношении странах (например, в Саудовской Аравии), несколько менее патриархальны, чем прежние поколения.

Гипотеза о социалистическом влиянии проверяется на примере Йемена. C 1967 по 1990 г. на территории современного Йемена находилось два государственных образования: Народная Демократическая Республика Йемен (НДРЙ) и Йеменская Арабская Республика (ЙАР). НДРЙ (Южный Йемен) поддерживалась Советским Союзом, в то время как ЙАР (Северный Йемен) развивалась сначала под влиянием Египта, а потом с ориентацией на монархии Персидского залива. Социалистическая идеология отразилась на гендерных установках целого поколения йеменцев. Жители Южного Йемена, чья молодость пришлась на 1960-е гг., поддерживают гендерное равноправие в большей степени, чем молодые люди в этой стране сегодня. Подобная ситуация обнаружена и в других арабских странах, имеющих социалистический опыт.

С 2012 года в России проходит реформа системы защиты детей, оставшихся без попечения  родителей.  Общим  направлением  является  деинституционализация,  что  предполагает устранение существовавшей на протяжении советского периода системы  детских  домов  и  замена  ее  различными  формами  семейного  устройства.  Реформа связана с фундаментальными изменениями на идеологическом и институциональном уровнях. На идеологическом уровне она связана с идеей о том, что каждый ребенок  имеет  право  жить  и  развиваться  в  семье.  В  настоящем  исследовании  на основе  экспертных  интервью  изучена  институциональная  логика  реализации  реформы, представлены мнения экспертов о том, как должна быть устроена забота о детях, оставшихся без попечения родителей, с точки зрения идеала заботы, а также ее институционального устройства (места локализации заботы, агентов, вовлеченных  в  организацию  заботы  и  доступных  им  ресурсов).  В  качестве  теоретической рамки использован неоинституцональный подход, в частности теория социального научения (social learning) и анализ стратегической интеракции (strategic interaction approach). В статье идентифицированы основные игроки арены реформы (государственные интернатные учреждения, НКО и приемные семьи), выделены используемые  ими  дискурсивные  стратегии  для  легитимации  своей  роли  и  стратегии  действия, а также их представления о благосостоянии детей и о том, как должна быть в идеале устроена забота о детях, оставшихся без попечения родителей. В ходе стратегического  взаимодействия  на  арене  реформы  каждый  игрок,  в  соответствии  со  своими  целями  и  доступными  ресурсами,  отстаивает  свое  понимание  специфики  благосостояния  ребенка  и  способы  организации  хорошей  заботы.  Выделены  три   конкурирующие  модели  идеальной  заботы:  патерналистская,  квазилиберальная  и  фамилисткая.  Эти  модели  представляют  направления  парадигмального  развития  политики реформы деинституционализации заботы о детях, оставшихся без попечения родителей.

В статье рассматривается тенденция расширения областей востребованности инженерных компетенций, что формирует новые вызовы перед развитием образовательных программ. Отмечено, что ответ на них требует междисциплинарного взаимодействия на различных уровнях, приведены примеры такого взаимодействия. Кроме того, в статье описан опыт разработки отдельных курсов и инициатив, обеспечивающих проникновение «цифровых» инженерных компетенций в неинженерные направления.

В данном обзоре представлены подходы к определению и измерению культурного потребления в социологических исследованиях. Интерес к данному феномену основывается на предположении, что культурные предпочтения являются следствием социальной позиции индивида и, таким образом, отражают социальную структуру. Тем не менее, несмотря на долгую историю исследования культурного потребления и наличие многочисленных работ, данное понятие остаётся неоднозначным. В существующей литературе можно выделить несколько основных подходов к определению культурного потребления. В первую очередь культурное потребление рассматривается как составляющая стиля жизни, который, в свою очередь, зависит от классовой структуры. Данный подход находит отражение в дискуссии относительно разделения культурных практик и вкусов на «высокие» и «массовые», где каждый элемент соответствует определённому классу. Критика и дальнейшее развитие данного подхода связаны с пересмотром как структуры культурного потребления, так и оснований для выделения типов потребления. Культурное потребление в более современных работах анализируется не только с точки зрения символической ценности, но также с позиции разнообразия предпочтений и интенсивности тех или иных практик. В то же время существующие работы различаются в применении данных подходов на практике. С одной стороны, разнятся способы определения понятия: можно выделить исследования, рассматривающие включённость в культурные практики, изучающие вкусы и предпочтения, а также анализирующие непосредственный опыт культурного потребления. С другой стороны, работы, в которых применяются схожие подходы к определению понятия, тем не менее используют различные переменные для измерения практик и вкусов.