Доклад Алексея Кибиня
5 декабря 2024 г. состоялось очередное заседание Летописного семинара НИУ ВШЭ. С докладом на тему «Колпаки и вежи кочевников в Радзивилловском кодексе» выступил сотрудник СНП Государственного Эрмитажа А.С. Кибинь.
В докладе были изложены результаты анализа распределения по тетрадям Радзивилловского кодекса особенностей иконографии тюркских народов – островерхих головных уборов, веж (в виде стационарных сооружений и повозок) и двузубых наверший древков знамен.
Наиболее многочисленны и информативны изображения половцев, миниатюры с изображением остальных тюркских народов подтверждают выявленные закономерности. Островерхие шапки отсутствуют на рисунках половцев в тетрадях XXV-XXVII, где наблюдается больше всего нововведений – арбалеты, пушки, западноевропейские щиты и тяжелые доспехи (в том числе на половецких всадниках). Нет выраженных островерхих головных уборов на миниатюрах с половцами и в ХХХ-XXXI тетрадях, где появляются колесные повозки и навершия с полумесяцем (впрочем, неясными остаются рисунки двух головных уборов на миниатюрах № 585, 590). Нужно подчеркнуть, что отличительные островерхие головные уборы находятся в части кодекса с меньшей степенью модернизации рисунков.
Большинство изображений половцев интернациональны – островерхие головные уборы находятся только на шести миниатюрах (№ 281, 282, 293, 395, 426, 430) из более чем шестидесяти, та же закономерность повторяется у хазар и касогов (№ 185), волжских болгар (№ 362), печенегов (№ 155), торков и берендичей (№ 363, возможно 366). Из этих рисунков немногие (№ 281, 282) в достаточной степени соответствуют иконографии половецких колпаков на венгерских миниатюрах XIV в., остальные не имеют полей и нередко окрашены тем же цветом, что и шлемы, это обстоятельство лучше всего объясняется упрощением при копировании. В качестве наиболее близких аналогий К. Ш. Шаниязов и Ю. Барта указывали головные уборы половцев (кунов, куманов) и других народов в Венгерской иллюстрированной хронике XIV в., многочисленных миниатюрах и фресках легенды о св. Ласло XIV-XV вв. Сходные головные уборы встречаются у монголов на миниатюрах кодекса Ядвиги, Манесского кодекса. Половецкие шапки на территории Венгрии (в первую очередь Куншага) известны в письменных источниках (1279 pileos Cumanicos), и продолжили развиваться вплоть до нового времени. Яркие аналогии средневековым колпакам встречаются в живой традиции казахов, киргизов, уйгуров и других тюркских народов.
Исключительно интересны редкие случаи, когда половецкими колпаками на миниатюрах отмечены не половцы, а представители руси. В части Повести временных лет это Нерадец, убийца князя Ярополка Изяславича (№ 269, 270) и князь Давыд Игоревич – инициатор ослепления Василька Теребовльского (№ 319). Далее на иллюстрациях событий 1140 г. островерхие колпаки без полей наблюдаются только на миниатюрах № 409, 410 у новгородских послов и, возможно, шуринов Всеволода Ольговича. Отмеченные особыми головными уборами Давыд и Нерадец проявили жестокость по отношению к представителям княжеского рода, поэтому можно предположить, что в момент создания одного из протографов половецкий колпак в изобразительном языке миниатюристов выступал в качестве знака жестокости. Учитывая распределение случаев, это вполне могло произойти на этапе создания иллюстраций ПВЛ, когда половецкий натиск на киевские земли вызывал эсхатологические страхи, выраженные в статье 6604 г. Несомненно, впрочем, что элементы кочевнической моды проникали на Русь и благодаря проживанию многочисленного населения тюркского происхождения, в одном из этнонимов которого «черные клобуки» звучит название головного убора. Распределение островерхих колпаков по тетрадям служит еще одним из многочисленных аргументов в пользу существования иллюстрированного протографа. На иллюстрации легенды о белгородском киселе островерхие колпаки печенегов соседствуют с изображениями корчаг – амфор, реалий домонгольского периода.
Изображения половецких «веж» в разных частях кодекса отличаются – сначала в качестве иллюстрации этого слова наблюдаются постройки (двух типов), затем в завершающих тетрадях колесные повозки (также двух типов), что отражает либо разные представления художников, либо разные этапы работы над композицией изображений. Половецкие вежи на № 347 совпадают с вежами угров на № 28, которые в тексте уподоблены половецким. Л. Г. Нечаева заметила, что эти исключительные для миниатюр кодекса рисунки могут быть сопоставлены с архитектурой мавзолеев Золотой орды, а шаблон абстрактного рисунка вежи на миниатюре № 489 повторяется на резиденции князя Романа Рязанского на № 573. Наиболее интересны изображения крытых колесных повозок, характерные только для двух последних тетрадей: в XXX тетради (миниатюры № 583, 589, 598) колесные повозки с дымоотводом наверху, в XXXI (№ 607) – шатрообразные, с круглым навершием центральной стойки. В недавней историографии высказывалась скептическая точка зрения, согласно которой изображения колесных повозок являются рецепцией информации Г. Рубрука о монголах, что понятие «веж» относилось только к стационарным постройкам, и что у тюркских народов не было специального термина для обозначения жилищ на колесах. Напротив, ранее К. Ш. Шаниязов не только указал на существование в ХХ в. у сары-кипчаков на территории Узбекистана крытых колесных повозок под названием «кутарма», но и привел источник, который упоминает этот термин уже XV в. – «Зафар наме» Шераф-ад-дина Йезди (ум. 1454 г.). По мнению Л. Г. Нечаевой, миниатюристы конца XV в. могли, иллюстрируя более ранние события, наблюдать подобные повозки у потомков половцев, т.е татар.
Двузубые навершия древков знамен (или навершия с полумесяцем, подробнее рассмотрены в монографии) есть основания считать скорее элементом модернизации миниатюр в конце XV в. Совпадение распределения миниатюр с крытыми повозками внутри кодекса может быть интерпретировано так же – колесные «вежи» больше оснований относить к татарским реалиям, известным миниатюристу, редактировавшему композиции миниатюр, или создавшему один из протографов в послемонгольский период.
В обсуждении были высказаны сомнения в правомерности использования понятия «двузубые навершия древков знамен», указано на возможность привлечения сравнительного материала болгарской Хроники Манасии XIV в., бытование в средневековье у монголов юрт с центральной подпоркой без верхнего светового окна, а также отмечено, что случай, когда островерхие колпаки наблюдаются только на предводителях половецкого войска (№ 282), может означать роль маркера социальных различий или статуса подобно княжеской шапке Рюриковичей.